— Может, его лучше пристрелить? — спросил задумчиво.
— Не будем марать руки… Убийство есть убийство…
— Да, после того как мы похоронили всю команду Бродсайта в песке, это верное замечание, — согласился Ноэль. — И все же я…
— То — несчастный случай. А если ты начинишь здоровяка иголками, нас могут потащить в суд, и я не уверен, что мы отделаемся только штрафом.
— Ну, хорошо! — Ноэль поставил игломет на предохранитель, повернулся и побежал, прихрамывая, к глайдеру. — Взлетай и побыстрее, — проговорил он, усаживаясь на сиденье рядом с Атлантидой, — пока этот тип не перекусил зубами браслеты.
— Зубами? — подивился Платон.
А Чистюля уже сумел просунуть скованные руки себе под пятую точку, потом под ноги и в самом деле вцепился зубами в наручники.
— Ты что не заметил? У него же зубы титановые, — сообщил Ноэль…
— Где-то я что-то видел подобное… — Атлантида спешно отключил автопилот, который собирался еще минут пять готовиться к взлету, и глайдер рванулся в красное закатное небо.
— Чего тут видеть? Теперь все охранники-профессионалы вставляют себе титановые зубы, независимо от того, к какой галактической расе они принадлежат. Время от времени зубы выручают…
Чистюля подпрыгнул вверх, пытаясь ухватиться за корпус глайдера, но не достал. Тогда кинулся бежать к ангару.
— У него там наверняка тайничок с оружием, — справедливо предположил Ноэль. — Все же надо было его пристрелить.
— Так пристрели! — закричал Атлантида и всем телом навалился на рукоять управления.
— Недопустимый режим работы маршевого двигателя, — сообщил нежным голоском бортовой компьютер. — На планете с песчаной поверхностью такой режим набора высоты запрещен. Включен ограничитель. Маршевый двигатель выйдет на полный режим через три секунды.
Атлантида с ненавистью смотрел на золотой столбик индикатора, который предательски медленно рос в высоту. Ноэль высунулся из кабины и принялся стрелять — наугад, не целясь. Белые брызги света летели во все стороны. На фоне алого закатного неба белые вспышки смотрелись неплохо, но ни один выстрел не причинил Чистюле вреда. Беглец успел скрыться в ангаре. Еще один разряд угодил в песок. Второй — обжег крышу, но не пробил.
— Ладно, хватит, побереги энергию.
Ноэль передернул плечами, давая понять, что ему все равно — стрелять или не стрелять, — и уселся в кресле поудобнее. И тут Чистюля выскочил из ангара. На плече он держал черную трубу. Точно такую — или почти такую, — что Атлантида видел на пересадочной станции.
Дезинтегратор!.. Хорошо, если не ортогелиевый!
— Стреляй! — заорал Платон, разом ощутив отвратительный вакуум в желудке.
Ноэль не успел даже высунуться из кабины. Зеленая светящаяся стрела ушла вверх. Вспыхнула и развалилась на несколько крошечных ярких стрелок, не причинив никому вреда. Сверхмощное оружие, как всякий слишком сложный агрегат, подвела надежность. Видимо, второпях Чистюля чего-то не учел. Громила скрылся в ангаре. Через пару секунд он вновь появился — на этот раз с куда менее внушительной трубой на плече. Обычный автономный бластер — оценил Атлантида.
Игрушка по сравнению с новой модификацией дезинтегратора. Разумеется, когда эта новая модификация нормально работает.
— По-моему, он опять собирается стрелять, — пробормотал Ноэль, глядя на экран заднего обзора.
— Маршевый двигатель набрал полную мощность, — сообщил комп.
— Как он любезен… — буркнул Атлантида. — Полный вперед!
Глайдер рванулся так, что пассажиров, несмотря на новейшие амортизаторы, вдавило в кресла. И тут же машина содрогнулась всем корпусом, мигнули огоньки приборной панели… — Потеря защитного экрана — тридцать семь процентов, — сообщил компьютер.
— По-моему, Чистюля вновь взялся за дезинтегратор, — сообщил Ноэль. Еще одна зеленая стрела прорезала тьму и устремилась вслед рвущемуся в ночное небо глайдеру. И опять развалилась, не достав беглеца. Нет, судя по всему, не ортогелий, послабее…
Ба-а проваливался за причудливый срез испиленного ветрами хребта. Ночь опускалась на Ройк. Разом вся пустыня сделалась черной. Чернее, чем океан на планете под названием «Танат» что означает смерть. По-видимому, Чистюля выстрелил еще раз. Потому что где-то далеко позади вновь вспыхнул зеленый огонек. Но в этот раз глайдер даже не использовал защитный экран — зеленая стрела взлетела высоко в черное небо, повисла, выискивая цель, не нашла, и яркие огоньки засыпали песчаные дюны, под которыми были погребены Тимур и вся его команда.
Собратья по разуму. Черные археологи
Первым делом беглецы глотнули воды из фляги.
— Послушай, Ноэль, все хотел тебя спросить: откуда ты знаешь про катализатор из шляпы?..
— Я учился на Ройке. Мы с Кресс учились на Ройке, — уточнил Ноэль. — А шляпа местная. Так что знаю.
— Скажешь, и Бродсайта ты встречал на Ройке? Мне показалось, вы с ним знакомы.
— Конечно, встречал, его здесь все знают.
— Привет! — раздался приятный голос компьютера через три минуты лета. — Сообщите мне пароль для продолжения безопасного полета.
Атлантида и Ноэль переглянулись.
— Пыль миров, отворись, — произнес наугад Платон.
— Пароль неверный. Назовите правильный пароль…
— Ал Бродсайт…
— Пароль неверный, — упрямо повторил компьютер. — Назовите правильный пароль.
Мир за окном глайдера был совершенно черным, если не считать россыпи звезд над горизонтом.
— Что в таком случае обычно бывает? — шепотом спросил Ноэль. Таким тоном, как будто никогда не сталкивался с противоугонным устройством высшей категории.
— Самоликвидация…
— То есть?..
— Жми на кнопку катапультирования!
К счастью, Атлантида не успел в третий раз ошибиться, и кресла выплюнуло вверх по всем правилам. Глайдер полетел дальше, увозя с собой запасы питания и робота-землесоса. А под ягодицами у бывших пассажиров активизировались антигравитационные подушки.
— Закрой глаза! — предусмотрительно посоветовал Платон. Но даже сквозь сомкнутые веки они увидели яркую вспышку. Когда же археолог осмелился разлепить веки, вдали догорал крошечный жалкий комочек. Вспыхнул, рассыпался искрами и погас.
Чернота небес нависла над черной пустыней. Лишь фосфоресцирующее покрытие кресел светилось в темноте. Ноэля отнесло немного в сторону. Но он и не пытался управлять своим креслом. Сидел с меланхоличным видом и смотрел вниз, как будто мог что-то различить в ночном мраке. Кресла, запрограммированные на посадку, медленно теряли высоту. В ночи нельзя было различить, как близок песок. Чернота казалась почти безопасной, мягкое покачивание кресла убаюкивало…
«Ночевать придется в пустыне, — подумал Платон. — А в пустыне по ночам очень холодно…»
Как близка поверхность? Далеко или?.. Атлантида хотел отцепить от пояса фонарик и тут с размаху врезался во что-то твердое. Ройк, как видно, немного разозлился на пришельцев с Немертеи, потому что подложил им под ноги вместо мягкого песка каменную россыпь. Треснувшись о ройкскую твердь, Платон
