— Честно говоря, все время после обеда я провел в каюте.
— Да? А это тогда что? — Бродсайт помахал в воздухе окровавленным платком.
Потом демонстративно потрогал челюсть.
— У меня зуб шатается, причем из только что выращенных. Нет, нет, я не собираюсь вам мстить, напротив, я по-прежнему восхищаюсь вашим талантом. Но зачем же так жестоко?!.. — Бродсайт заплакал.
— Послушайте, Ал!..
— Так жестоко… — повторил несчастный консультант и, сокрушенно качая головой, побрел по коридору.
— Обратитесь к капитану! — крикнул ему вслед Атлантида. — Если на вас напали…
Бродсайт обернулся.
— Нет, нет, только не капитан! — Он передернул плечами. — Как я могу бросить тень на имя профессора Рассольникова!
— Да кто же, в конце концов, на вас напал?! — Платону и самому стало любопытно. Он поднялся и шагнул к двери.
Бродсайт бегом вернулся.
— Вы! Вы лично! У вас и кровь моя на костюме. Вон, на лацкане. Конечно, я готов от вас все стерпеть, даже побои. Но только скажите, в чем я провинился?
Атлантида невольно скосил взгляд на лацкан пиджака. На безупречно белой ткани темнело бурое пятно. В самом деле похоже на кровь. Костюм стоимостью в пятьсот кредитов! Откуда на нем кровь? Археолог отступил и брезгливым жестом отвел руку Вродсайта, который азартно тыкал пальцем в бурое пятно.
— Вы испортили мой костюм.
— Я?! Что вы! Ваш костюм для меня священен! Это вы ударили меня! Вы! Моя кровь! Но я промолчу… Я никому не скажу… Никогда… Клянусь…
Атлантида шагнул в каюту, и дверь автоматически захлопнулась. Мерзавец… его стоило в самом деле избить — хотя бы за испорченный костюм. Но ведь Платон его и пальцем не тронул. Тогда почему этот парень толкует про нападение?
Ерунда! За обедом, помнится, подавали соевый соус. Но Атлантида всегда ел аккуратно. Скорее всего, это Бродсайт размахивал вилкой так азартно, что оставил пятно на лацкане пиджака своего соседа. В таком случае очень хорошо, что ему набили морду.
Вероятно, шизофреник. Говорят, на некоторых планетах перестали делать новорожденным прививки от шизофрении, и теперь на звездных путях частенько попадаются чокнутые. Или… Помнится, Атлантида хотел отхлестать этого типа тросточкой за обедом. Вдруг неизвестный благодетель исполнил его невысказанное желание? Нет, такого не может быть. Рассольников провел ладонью по лицу. Бред…
Но тогда откуда на лацкане кровь? И, похоже, Бродсайта кто-то приложил от души. Вот тебе и прекрасная служба безопасности!
И тут на «Кире-2» замигали синие и красные лампочки и очень неприятный голос, напоминающий голос учительницы математики, произнес:
«Просьба занять индивидуальные капсулы. Просьба занять индивидуальные капсулы. Через двенадцать минут произойдет включение модернизаторов пространства. Просьба занять индивидуальные капсулы. „Кир-2“ готовится к гиперскачку. Повторяю, „Кир-2“ готовится к гиперскачку. Через одиннадцать минут сорок секунд включатся преобразователи пространства. Просьба занять индивидуальные капсулы».
Через одиннадцать минут сорок секунд «Кир-2» начнет пожирать парсеки быстрее, чем глайдер пожирает километры.
Прибытие на Немертею
Королей Немертеи хоронили особым образом — пеленали и привязывали к столбам гробницы, словно покойники могли убежать. Запеленатые раскинутыми руками чем-то напоминали распятых. Возможно, они были еще живы, когда их оставляли в гробницах, а вход закрывали гранитной плитой.
Или так проводили жертвоприношения? Но какому богу нравились мучения распятых в темноте, оставленных подданными правителей? Вопрос праздный — никто из современных ученых не знал ответа. Есть только гипотезы. И еще эти пелены, хранящие спустя сотни лет формы исчезнувших тел. Тела истлели, а пелены сохранились почти невредимыми. А как хоронили простых смертных — тайна вдвойне, потому что от простых смертных не осталось ни гробниц, ни пелен, ни праха. Если не считать двух полуистлевших трупов, найденных Второй экспедицией — той, что побывала на Немертее после капитана Гельми. Но по теории того же Брусковского это были останки потерпевших катастрофу астронавтов, прибывших на Немертею уже после заката ее цивилизации в самом начале Второй Конкисты, — уж больно покойные походили на людей — даже генетический код совпадал. Пожалуй, в этом вопросе Атлантида был склонен согласиться с профессором Брусковским — но только в данном вопросе.
На пересадочной базе Платон Рассольников заглянул в магазинчик. Только на дальних космических базах можно увидеть подобные шопы, так похожие на земные супермаркеты начала Третьего тысячелетия, — тележки, оборудованные мини-компами, полки, уставленные банками с продуктами, пакетами с чистящими присадками и ароматизаторами воздуха. Выбор беден, качество — сомнительно. Но чего еще ждать от Пятой пересадочной базы Магелланова облака? Атлантида напрасно пытался найти здесь приличный белый костюм взамен испорченного Бродсайтом. Но ни одного на весь этот занюханный шоп. И — как обратил он внимание — ни одной бутылки текилы. К счастью, у археолога имелся в багаже ящик необходимой выпивки. К тому же никто не покупает спиртное на подобных базах: во-первых, дорого, во- вторых, наверняка подделка. Но костюм… Оставался один выход — приобрести три или четыре флакона пятновыводителя в надежде, что сервис-робот справится с пятном то ли крови, то ли соуса, которым испоганил дорогой костюм чокнутый консультант. Внезапно сервисный браслет писклявым голоском — опять подсели батарейки, купленные в последний момент в киоске звездного порта, — сообщил:
— Профессор, вас вызывает на связь Катрин.
Что за Катрин? Насколько помнил Атлантида, последние два месяца он не состоял в связи ни с одной женщиной по имени Катрин. Видимо, кто-то из старых знакомых… или коллега? Он подошел к стоящему в углу аппарату тахионной связи и набрал свой код.
«Связь отключена», — последовало сообщение.
Платон оглядел магазинчик, нервно поигрывая тросточкой. Нелепая шутка его встревожила. Уж не собирается ли неведомый преследователь вновь устроить очередное покушение. Но все вроде бы спокойно. Скорее всего, одна из здешних девиц, маясь от скуки, решила сыграть с ним дурацкую шутку. На дальней базе редко можно встретить человека в белом костюме с тросточкой в руке. Он поневоле привлекает внимание, даже если не пускается в рассуждения возле кассового компа об Эдиповом комплексе и Зигмунде Фрейде. Одна из трех девиц, стоявших возле прозрачной капсулы управляющего модуля, постоянно хихикала и бросала на археолога лукавые взгляды.
— Девицы-красавицы, кого из вас зовут Катрин? — спросил Атлантида игриво.
Девушки переглянулись и захихикали.
— Меня кличут Люси, — сообщила рыженькая кокетка. — Но я не даю свой личный номер незнакомым мужчинам, даже если они очень импозантны.
— В следующий раз мы будем считаться старыми знакомыми, — парировал Платон. — Я к вам непременно загляну.
— А как вас звать? — Стрельнула глазками рыженькая кокетка.
— Атлантида.
