воздействующий на мозг. Вдруг, в смесь подмешали еще и какое-то психотропное зелье?
Странно, что мне в голову еще каким-то образом пролезали эти наукообразные теории о происходящем. Я многое повидал на Большой войне, но все же, Выдувальщик Сферы помиловал от лицезрения массового убийства вблизи. Все бывало, и артобстрелы, и даже ядерные грибы, но все же, грибы, упирающиеся в Мировой Свет, росли достаточно далеко вверх по Сфере Мира. А сейчас я наблюдал массовое истребление почти на расстоянии вытянутой руки. Причем, не его последствия, а сам затяжной процесс. Скажу так, было страшно.
Наверняка в этой свалке дергающихся в конвульсии собакообразных, бились от боли и давились содержимым собственных желудков, и известные мне лично голованы. Добар, грозившийся когда-то, да и готовый, откусить мне гениталии. Остальные из главных сообщников Гекрса, те, кого я, не умея воспроизводить их голованские клички, переименовал для себя по-новому. А так же множество других, которых я недавно научился чуточку различать по окрасу и повадкам. Мне было жалко их всех. Но отсюда, со скалы, я никоим образом не мог выделить этих знакомых из общей массы. Тут происходил воистину массовый биоцид.
Еще, наверное, мне надо было бы волноваться за себя лично. Инстинкт самосохранения, он такая штучка, которую еще попробуй отключи. Но мне сейчас было все равно. А ведь требовалось бы волноваться. Я был единственным в округе живым представителем рода людей. Несчастный, превратившийся с автомат, Дам Залата, тоже умирал где-то там внизу: обращение в ходячую машину, к сожалению не спасало его от необходимости дышать. Непосредственные же виновники, летчики неизвестной национальности, уже унеслись вверх по Сфере Мира и отомстить им никоим образом не получалось. Так что оставался исключительно я. Ведь это я посылал сигналы, я вызвал разрушителей. Жертва была согласована, но она оказалась напрасной.
А ведь рядом со мной находился последний в Топожвари-Мэш, а может и на доброй части Большой Суши, голован. Сейчас, после массовой казни его друзей внизу, он вполне мог использовать меня как коврик для точки когтей. Почему собственно нет? Какое право я имел жить, перестав служить его цели? Если бы захотел, Гекрс смог бы казнить меня десятком разных способов. Кто я был против него, умеющего заглядывать под череп и гипнотизировать без слов? Не говоря уж о чисто физическом превосходстве? Меня можно было просто сбросить вниз, в этот желтоватый смог. Благо, я бы разбился раньше, чем задохнулся, так что это стало бы лучшим из вариантов. Так же запросто Гекрс мог меня попросту загрызть. А то и откусывать по кусочкам. Уж чему-чему, а умению пытать человека мы его когда-то выучили.
Но выходит, ничего такого он не мог. И совершенно ни потому, что ему этого хотелось, или же не хотелось. Оказывается то, что корежило его еще до газовой атаки, то, что заставляло истекать холодным потом, то, чего я покуда не ощущал – оно никуда не делось. Потому что…
В один из моментов, я снова обвел взглядом местность. Дальние окрестности. Смотреть на ближние уже не было никаких сил. Я хотел узнать, что там с остальными джунглями. Умирают ли от газа сами деревья, и что там творится с птицами. Наша скала все же была повыше многих деревьев, так может, у нас наличествовало преимущество даже перед пернатыми? И вот я посмотрел вокруг и… замер.
Я увидел, и тут же почувствовал.
51. Доктор Дар Гаал. Приписываемые дневники.
Оно стояло над джунглями. Это можно было бы принять за странную, аномальную скалу – высокую и тощую. Но скорее за башню. Состряпанную неким таинственным, вымершим народом, с исковерканным эстетическим чутьем. Это можно было принять…
Но нет, никоим образом ни за живое существо. Ведь ничто живое не могло быть столь огромным. И столь неподвижно мертвым тоже, наверное. И все-таки оно, наверняка, было живым. Видимо, оно даже умело дышать. Временами, когда выбиралось из своей бесконечной тверди в воздушный пузырь Сферы Мира. Именно поэтому ему не понравилась отравляющая приправа расстелившаяся вдоль грунта. Именно поэтому это существо встало торчком. Задрало свою… может быть, то была и вправду, голова, не знаю… Задрало ее выше растекшегося газа, выше деревьев, и даже выше нашего с Гекрсом укрытия.
И вот теперь я смотрел на ЭТО снизу вверх. Наверное, первый из людей настоящего времени. Первый, после обезлюдевших от ЭТОГО городов. Видя вот ЭТО перед собой, я знал, что уже точно не выживу. Дело даже не в том, проглотит меня ЭТО, или по случайности пощадит. Нельзя жить на свете, зная, что в мире существует вот такое существо. Истинное ЧУДОВИЩЕ.
Кажется, никаких глаз у твари не наличествовало. По крайней мере, они были не видны. Однако я точно ведал, что оно смотрит. Может, глаза у него были попросту непропорционально маленькие, сравнительно с прочим туловищем? Может быть. Сама тварь была воистину жуткой величины. Деревья внизу давали какую-то привязку размерности, но зато туман сбивал ее вновь – местами клочья совершенно маскировали это… Творение?...
Черт его знает, может, кто-то менее опытный мог бы даже принять ЭТО за ножку атомного гриба. Ведь ядерный гриб, будь он более статичен, тоже вполне получается принять за твердый удаленный объект неясной природы.
И все-таки думаю, ЭТО возвышалось над лесом метров на двести. Может, чуть меньше. Но ведь там, внизу, оно должно было на что-то опираться, верно? И наверное, из аналогии со змеями нормальной масштабности, то, что внизу, должно быть больше, того, что выперло, так?
У меня не было ни топопривязки, ни панорамы, ни какой-то вообще возможности ЭТО мерить, кроме как на глаз. Но и такое желание уже испарилось начисто. Вообще-то, я и не соображал уже почти ничего. Разве что так, проблесками. Сознание меркло, ели-ели плескало. Так, напоминая о себе самым краешком. Жуткий ужас, вот что обуревало мной. И это ужас тоже накатывался волнами. Но ужас какой-то особенный. Он не дергал меня бежать куда подальше, лишь бы не видеть чудовища. Он привел в оцепенение. Но в то же время я знал, что мне надо вот сейчас идти к ЭТОМУ, и наверное взобраться по нему вверх. Может быть там наверху, в том, что должно зваться в обычной природе, головой, наличествовала пасть – ворота внутрь? Видимо, что-то в этом роде. И сейчас я собирался туда попасть.
Какая-то помеха, некий новый, совсем неуместный фактор, неожиданно отвлек. Это была боль. Может, в других обстоятельствах, она бы считалась жуткой. Кто-то цапнул меня за верхнюю часть ноги. Кажется, эта странная боль на секунду водрузила сознание на место. Я стоял на самом краю скалы. А сзади, за почти вырванную ягодицу меня схватил челюстями голован. Затем я расслышал слова. Понял не сразу, понимание проталкивалось через какой-то странный барьер. Обходными путями шло это понимание, быть может, его вообще навязывали извне.
– Все получилось, человек Дар! У нас все получилось! – вот что довел мне напоследок голован Гекрс. Пожалуй, он и спасал меня от падения, не для того, чтобы спасти вообще, а лишь только для того, чтобы поделиться откровением. Видимо, новость была слишком животрепещущей, а кроме полузагипнотизированного двуногого более никого рядышком не наличествовало, а ведь голован – животное общественное. То есть, не животное, понятно.
Я хотел ответить. В смысле, уточнить, что же именно «получилось»? И вдруг понял сам. Это понимание внутри, опередило происходящее снаружи лишь на короткую долю мгновения.
Слева и справа, одновременно, без всякого рассогласования даже в ничтожную микросекунду, пришло жуткое свечение миллионократно превосходящее Мировой Свет. Это сработали, вывалившись из-за облачного покрова, наши родные атомные, старо-имперского засола. Или, если понимать по-головански, людской бог Пламени предстал во плоти, единый в двух лицах.
Приложение
Документ №1
Выдержки из обобщенной подборки материалов по поводу, в нынешнее время, профессора палеонтологии, все еще не переименованного, Департамента Науки Неизвестных Отцов, Каана Гаала.
«…Каким образом Каан Гаал попал в новую столицу страны Неизвестных Отцов до конца невыяснено. Тем не менее, в само здание Департамента он допущен не был. Задержан охраной. Опрошенными коллегами поначалу не опознал. Позже все-таки опознал доктором палеонтологии Шапшу. Сбивчивые рассказы специалиста по древним ископаемым пресмыкающимся Гаала вынудили сдать его в больницу, с диагнозом нервный срыв. Где он находился практически в течение нескольких месяцев, его коллеги понятия не имели. Возможно, он действительно участвовал в какой-то научной экспедиции. Хотя очень сомнительно. Какие экспедиции в наше время? И еще ладно бы куда-то на восток, ближе к горам, но в
