жизни в ведийскую эпоху. Они представляются довольно-таки обобщенно: арии любили музыку и танец, играли на флейте, на лютне и на арфе. Любили они и хмельные напитки, soma и surâ, последний из которых не имел религиозной значимости. Довольно популярна была игра в кости, которой «Ригведа», посвящает целую песню (X 34). Некоторые песни упоминают конфликты между различными арийскими племенами. Самое знаменитое из племен, бхарата, победило под водительством царя Судаса конфедерацию из десяти племен. Однако исторический материал «Ригведы» довольно беден. Названия некоторых ведийских племен, таких как бхарата, фигурируют в позднейшей литературе. «Махабхарата», составленная, по меньшей мере, пятью или шестью веками позже Вед, описывает большую войну между куру и родственными им пандава. Согласно преданию, сохраненному в пуранах,[437] эта война происходила около 1400 г. в Мадьядеша, в центре полуострова, что свидетельствует о проникновении ариев в районы за Гангом. Во времена, когда был создан великий теологический трактат 'Шатапатха-брахмана',[438] между 1000 и 800 гг., были арианизированы провинции Кошала и Видеха. 'Рамаяна',[439] в свою очередь, свидетельствует о распространении арийского влияния на юг.
Поскольку соперники ариев были мифологизированы, превращены в «демонов» и «колдунов», битвы, в которые арии вступали по ходу территориальной экспансии, трансформировались в том же духе, а конкретно — привязывались к битвам Индры против Вритры и других демонических существ. Ниже мы обсудим космологические импликации этих парадигматических битв (§ 68). Пока же отметим, что захват новой территории легитимировался возведением алтаря (gârhapatya), посвященного Агни.[440] 'Мы говорим, что мы осели (avasyati), когда воздвигнута gârhapatya, и все, кто воздвиг алтарь огня, осели' (ШБ VII 1.1. 1–4). Но возведение алтаря, посвященного Агни, есть не что иное, как ритуальная имитация Творения. Иначе говоря, занятая территория предварительно превращена из «хаоса» в «космос». Посредством ритуала она получает «форму» и становится реальной.
Как мы вскоре увидим, в ведийском пантеоне доминируют боги. Несколько богинь, имена которых мы знаем, играют роли малозаметные: загадочная Адити, Мать богов; Ушас, богиня восхода; Ратри, ночь, которой посвящен красивый гимн (PB X 127). Тем более примечательно господствующее положение Великой Богини в индуизме: оно определенно свидетельствует не только о торжестве внебрахманической религиозности, но и о творческой мощи индийского духа. Следует, очевидно, принимать во внимание тот факт, что ведийские тексты представляют религиозную систему священнической элиты, обслуживавшей военную аристократию. Остальное население — т. е. большинство, вайшьи и шудры — разделяли, по всей вероятности, идеи и верования, аналогичные тем, что двумя тысячами лет позже обнаруживаются в индуизме.[441] Гимны не отражают всю ведийскую религию; они написаны для аудитории, интересующейся в первую очередь земными благами — здоровьем, долголетием, большим числом сыновей, обильными стадами, богатством.[442] Таким образом, представляется правдоподобным, что определенные религиозные концепции, ставшие популярными позднее, проявились уже в эпоху Вед.
Творческая мощь индийского духа, о которой мы только что упомянули, проявилась прежде всего в процессе симбиоза, ассимиляции и переоценки, которые привели к арианизации, а в дальнейшем и к индуизации Индии. Этот процесс, охвативший не одно тысячелетие, реализовался в диалоге с религиозной системой, разработанной брахманами на основе ведийского «откровения» (sruti). В конечном счете, религиозная и культурная целостность Индии была результатом длинного ряда синтезов, осуществленных под знаком поэтов-философов и блюстителей ритуалов ведийского периода.
§ 65. Варуна, первичное божество: дева и асуры
Гимны (хвалебные стихи) не являются древнейшей формой ведийской религии. Дьяус, индоевропейский бог неба, уже исчез из культа. Его имя означало теперь «Небо» или «день». Эта вокабула свидетельствовала о персонификации небесного священного объекта, увенчавшейся обозначением естественного феномена. Здесь мы имеем дело с процессом, довольно распространенным в истории небесных богов: с приходом других богов они отходят в тень и превращаются в dii otiosi. Только в той мере, в какой небесный бог становится Верховным Божеством, он сохраняет свой первоначальный престиж.[443] В то же время ведийские поэты еще помнили о 'Небе, которое знает все' (AB I 32.4) и взывали к «Небу-Отцу», Дьяус-питару (AB VI 4. 3). Особенно знаменательно то, что Дьяус присутствует в первичной паре, Дьявапритхиви — 'Небо и Земля' (PB V 1.160).
Очень рано место Дьяуса занял Варуна, главное верховное божеств. Этапы, предшествовавшие его восхождению в ранг Царя Вселенной, samraj (PB VII 82.2), известны плохо. Варуна особенно часто фигурирует как asura. Этот титул носят и другие боги, в частности Агни (например, AB I 10.1 и т. д.). Дело в том, что асуры представляют собой самое древнее семейство богов (AB VI 100.3). Ведийские тексты упоминают конфликт между богами (deva) и асурами. Этот конфликт будет широко описан и прокомментирован в постведийскую эпоху, а именно в брахманах — трактате, посвященном тайне жертвоприношения. По существу, победа богов была предрешена тем, что Агни по приглашению Индры покинул асуров, которые не знали жертвоприношения (PB X 124; V 5): произошло это вскоре после того, как дева забрали у асуров жертвенное Слово (Vâc). Именно тогда Индра пригласил Варуну перебраться в его царство (PB V 5). Победа дева над асурами совпала с победой Индры над Дасью, которые тоже были низринуты в глубочайшую тьму (AB IX 2.17; ср.: PB VII 99.4 и т. д.).
Этот мифический конфликт отражает борьбу 'молодых богов', возглавляемых Индрой, против группы первичных божеств. Репутация асуров как «колдунов» и тот факт, что они относятся к шудрам, не обязательно означает, что они представляют собой богов доарийского автохтонного населения. В Ведах слово asura используется как эпитет для любого бога, даже для Дьяуса и Индры (последнего называют 'Господин всех асуров', AB VI 83.3). Иначе говоря, понятие asura относится к сакральным силам, действующим в ситуации первичного мира, особенно тем, что существовали до его (мира) нынешней организации. 'Молодые боги', дева, не преминули овладеть этими сакральными силами, почему им и был присвоен эпитет asura.
Важно отметить, что 'времена асуров' предшествуют нынешним, когда правят дева. В Индии, как и ряде архаических и традиционных религий, переход от первичных времен к нынешним описывается в космогонических терминах — как смена хаотического состояния организованным, или «космосом». Мы обнаружим этот космогонический подтекст в мифической борьбе Индры с первичным драконом Вритрой (§ 68). Дело в том, что Варуна как первичное божество, асура из асуров, отождествлялся с Вритрой. Эта идентификация делала возможной целую серию эзотерических спекуляций касательно загадки божественного двуединства.
§ 66. Варуна: Царь вселенной и «колдун»; рита и майя
Ведийские тексты представляют Варуну как Высшее Божество: он правит миром, богами (deva) и людьми. Он 'растянул Землю, как мясник растягивает кожу, чтобы она служила Солнцу ковром…'. Он дал 'молоко коровам, ум сердцам, огонь водам, солнце небу, сому горам' (PB V 85.1–2). Как космократ он обладает некоторыми качествами богов небесных: он viśvadarśata, 'видим отовсюду' (PB VIII 41.3), он всеведущ (AB IV 16. 2– 7) и непогрешим (PB IV 16. 2–7). У него 'тысяча глаз' (PB VII 34.10) — мифическая формула для звезд. Поскольку он видит все, и ничье прегрешение от него, как ни старайся, не скроется, люди чувствуют себя перед ним 'как рабы' (PB I 25.1). 'Грозный господин', настоящий 'мастер пут', он обладает магической способностью на расстоянии связывать свои жертвы, но также и освобождать их. Многие гимны и ритуалы
