— Сань, это вы? — окликнул нас Женька.
— Мы! — гаркнул Сашка. — Всё, кажется?
— Кажется, всё…
— Борька с вами?! — завопила Юлька. Я захохотал. — А, слышу…
— Иди, иди, курва, шагай, — подала голос Зинка. Мы начали выходить на полянку. Зинка толкала перед собой полицая с дрожащими поднятыми руками и пляшущей челюстью. — Вот почему они так по лесу шпарили, вот кто их вёл!
— Ребята! — звеняще крикнул Гришка. — Ребята, Олег убит, ребята…
…Илью мы нашли там, откуда он стрелял. Он так и лежал — с ППШ в руках, прижмурив один глаз. Второго у него не было — туда попала пущенная наугад пуля. Олегу пуля тоже попала в голову, в переносицу, и я, когда мы выносили мальчишек подальше, с отчаяньем подумал, что ненавижу эти ранения в голову, которые и после смерти не дают человеку успокоиться, уродуют его навечно…
— Я возьму его ППШ, — сказал Гришка и взял оружие Ильи. Мы вообще собрали всё, что смогли, Рэм поменял свой карабин на пулемёт, у легионеров был «браунинг». Гранаты, патроны и кое-какую еду разобрали, обыскав трупы и дострелив двух раненых а стволы припрятали по возможности — пригодится, может быть…
— Похороним их, — Сашка успел прихватить с собой две складных лопатки. Юлька уже не в первый раз трогала следы от пуль на моей куртке, и я подумал, что вот сейчас, пожалуй, мог бы её поцеловать без проблем… но не хотелось.
— А с этим что делать? — Зинка брезгливо тряхнула за шиворот стоящего на коленях полицая. — Допросить?
— А что он знает, кроме «пан офицер» и «хайль Гитлер»? — процедил Рэм. — Кончать его, гниду!
— Сынки! — завыл полицай, его лицо окончательно потеряло сходство с человеческим. — Сынки, не надо! Они меня заставили! Не надо!!!
Это было последнее, что он крикнул — Женька выстрелил ему в лоб из своего «нагана», процедив:
— За маму с папкой… — и нагнулся, сказав: — Помогите оттащить, чтобы рядом с нашими не вонял…
Труп полицая свалили в какую-то яму метров за пятьдесят от места, где копали могилы Олегу и Илье. Глубоко не получилось, да и зачем? Мы ведь даже не могли поставить какие-то знаки… Но Юлька финкой вырезала на коре большого дуба:
ПАРТИЗАНСКИЕ РАЗВЕДЧИКИ
ОЛЕГ ПАНАЕВ
и
ИЛЮША БАЛАНДИН
20 июля 1942 года
ИМ БЫЛО ПО 14 ЛЕТ
— Нельзя так уходить, — тихо сказал Сашка. — Надо хоть что-то сказать… Борька, знаешь что… ты спой.
Я сперва покосился на него, как на сумасшедшего. Но потом вдруг понял, что это самое лучшее, что можно придумать. Но не просто спеть, а…
— голос у меня сорвался, но я упрямо мотнул головой, разбрызгивая с ресниц капли — и выправился. Стыдно не было…
35
Солнце жарило вовсю. Юлька, сидевшая со скрещенными ногами на песке, парилась, черкая в блокноте. Мне было легче — я лежал ногами в воде в одних трусах и слушал, щурясь на солнце, как Женька диктует:
— …я её оставил где-то
На русских полях… Записала?
— Записала, — уныло сказала Юлька. — Жень, давай хватит, я искупаюсь.
— Ладно, — смилостивился Женька, растягиваясь на песке возле меня и начиная мурлыкать «Лили Марлен» со своими словами…
…Мы вернулись на базу отряда пять дней назад. База была новая, в десяти километрах от прежней, но похожая. За время нашего отсутствия к отряду прибилось восемь окруженцев и полдюжины мужиков с семьями из окрестных деревень, где, по их словам, «фрицы в конец одурели». Пока мы отсутствовали, наши пустили под откос два эшелона и, замаскировавшись в центре небольшого деревенского стада, под носом у железнодорожной охраны заложили мину под стрелку, разворотив её капитально. С юго-востока подошёл отряд Мухарева. «Взрыв» так и не вернулся, но вместо него по соседству появилась группа с Большой Земли, сколачивавшая вокруг себя всё тех же окруженцев, и довольно успешно. Так что наше возвращение было как нельзя кстати.
Вообще немцы были правы, сравнивая нас, партизан, с гидрой. Они разгромили партизанскую республику в Белебелке — возникла такая же в Порховском районе. Они уничтожили в наших краях за первые два месяца лета больше десяти отрядов — но возникло, по слухам, почти двадцать. Прошлую операцию против нас они, конечно, записали себе в актив — но вот они мы, и отнюдь не бездействуем. А вот на фронте у них дела шли хорошо, и в сводках, распечатываемых на машинке для окрестных деревень, нам приходилось обтекаемо врать. И про неудачные бои под Воронежем, и про «Эдельвейс» — немецкое наступление на Кавказе, и про то, что немцы в Сталинграде и прижали наших к Волге…Да и что нас они в
