менее болезненными. И она снова уехала. Потом опять. Все было лучше, чем смотреть на молодоженов. Господи, ведь она так любила Фрэн, но Джима она тоже любила, и сильнее, чем ей хотелось. Но видеть их вместе… это было выше ее сил.
А потом она встретила Крэга.
Крэга Пирсона, молодого сенатора от штата Вирджиния, продвигал ее отец. Внешне привлекательный, образованный, он происходил из семьи потомственных политиков, вроде Кеннеди. Как и Джону Кеннеди, ему удавалось завоевывать голоса избирателей, симпатии и мужчин, и женщин. Он настойчиво домогался Кейт, едва они познакомились. Выходя за него замуж, она отдавала себе отчет, что делает это от отчаяния, рассудив, что это лучше, чем оставаться одной. Не самая убедительная причина для замужества, сейчас она это понимала, но тогда это показалось ей решением всех проблем.
Честно говоря, она любила Крэга без страсти, с какой любила Линда, страсти, которую ей приходилось скрывать всеми правдами и неправдами столько лет, но все же по-своему она любила и Крэга. Им не приходилось часто бывать вместе — каждый жил своей напряженной жизнью. Она по-прежнему много путешествовала, занималась благотворительностью, а Крэг был выше головы занят делами в сенате — то один комитет, то другой, он не рассказывал о работе даже ей, а последнее время все чаще ездил на Ближний Восток. Разумеется, она беспокоилась, но возражать было бесполезно, он лишь отмахнулся бы и сказал, что выполняет свой долг. Долг для Крэга был превыше всего — после каждой зарубежной поездки он по полдня — а то и дольше — проводил на совещаниях за закрытыми дверями в Лэнгли.
«Лэнгли, — напряженно думала она. — В Лэнгли находится штаб-квартира ЦРУ…»
Джейми в спальне напротив тоже никак не удавалось уснуть. Лежа в темноте, она мысленно перебирала свой разговор с Кейт.
— А почему мне нельзя остаться жить у вас? — спросила она за ужином Кейт. — Разве твой муж против…
— Дело не в этом, — принялась горячо уверять ее Кейт. — Крэг — мы оба — считаем, что вряд ли тебе будет здесь хорошо. Видишь ли, ты еще маленькая, а нас так часто не бывает дома. Ты просто сменишь один пансион на другой, вот и все.
Джейми ни секунды не верила ей, слишком хорошо она знала Кейт и не сомневалась, что Кейт предпочла бы не разлучаться с ней. Она всегда была уверена, что именно Крэг против того, чтобы она жила с ними. А Кейт лишь покрывала его.
Между прочим, сенатор Крэг Пирсон имел самое непосредственное отношение к ближневосточным делам. Может быть, ему что-то известно, подумала Джейми. Может быть, уже добрались и до него?
Или, может быть, я просто схожу с ума…
Голос секретарши из динамика оторвал Гарри Уорнера от бумаг, присланных из Совета Национальной Безопасности.
— Вас спрашивают по телефону, сэр, — доложила она.
— Кто? — И услышав ответ, разрешил: — Соединяйте.
Послышался щелчок, а затем знакомый мужской голос произнес:
— Гарри, тут возникла одна загвоздочка…
— В Сирии?
— Поближе к дому, я бы сказал. Дочка Линда начала копать, лезет ко всем с вопросами.
— О своем отце, — заключил Уорнер.
— В общем, да, но она расспрашивает и о тебе — она с чего-то взяла, что ты дядя ее отца.
Уорнер на мгновение задумался, но тут же припомнил.
— Я этим займусь, — пообещал он.
«Кем бы ни был твой отец… растратчиком он не был…» Слова Кейт звучали у нее в голове, пока самолет выруливал на взлетную полосу и набирал высоту. По крайней мере, уже два человека верят в его невиновность, думала Джейми, и не важно, что мы обе любим его.
Кейт была влюблена в ее отца — все же как трудно поверить в это. Конечно, Мэтьюз и все прочие врали про их близость, это факт. Хотя слово «врали» тут не совсем уместно — они пересказывали то, что слышали сами. «Ты же знаешь, как рождаются слухи». Чтобы прошло столько лет и никто не узнал — ни она, ни тем более ее отец? Кейт сказала, что так решила она сама.
— Почему ты никогда не приезжала меня навестить после папиного исчезновения, Кейт?
— Я очень хотела, звонила несколько раз. Миссис Харкорт заверила меня, что у тебя с таким трудом наладилась жизнь, и встреча со мной только все испортит. Я всегда знала, что тут дело нечисто! Когда бы я ни звонила, всегда находился благовидный предлог. Ведь я и писала тебе, но ты молчала, и я начала подозревать, что ты вряд ли получаешь мои письма.
— Конечно. Я ничего не получала из того, что мне посылали. — И она рассказала Кейт о рундуке, обнаруженном на чердаке их старого дома.
Кейт твердо обещала помочь ей.
Спустя десять дней Кейт Колби Пирсон утонула в Потомаке у самого своего дома. Ее тело, выброшенное на берег, обнаружил человек, оказавшийся давним другом семьи. Полиции он сообщил, что накануне она неожиданно позвонила ему и он приехал повидаться с ней.
Этого человека звали Льюис Болдуин.
— Ее убили, Марти! — уверенно сказала за завтраком Джейми.
Он ухмыльнулся.
— В полицейском отчете говорится про несчастный случай, разве не так?
— Да плевать я хотела на полицейские отчеты, — раздраженно отозвалась Джейми. — Кейт прекрасно плавала, и даже если она свалилась в воду, как она могла утонуть — на мелководье?
— Каждое лето тонет множество отличных пловцов, — пожал он плечами, кусая сандвич.
— Еще раз говорю тебе, это не был несчастный случай, — настойчиво повторила она, отставив тарелку. — Что-то тут не так, я просто чувствую это.
— Так же, как ты чувствовала, что Харкорты тебе не родня? — спросил он. — Сплошные эмоции!
— Подожди, и сам увидишь, — сказала она.
— Ладно, а что еще вызывает у тебя сомнения, кроме того, что твоя тетя, прекрасно умея плавать, утонула на мелководье? — поинтересовался он.
— То, что ее тело обнаружил Льюис Болдуин, — взмахнула вилкой Джейми.
— Он был давним другом семьи, — заметил Марти.
— Она сто лет его не видела.
— Она сама позвонила ему и назначила встречу.
— По моей просьбе. — Джейми рассеянно ковыряла вилкой в почти полной тарелке. — Я просила найти его, потому что он был другом моего отца. Во время войны они вместе служили во Франции.
— И ты думаешь, из-за этого убили твою тетку? — недоуменно спросил он.
— Я не знаю, почему ее убили, Марти, — устало покачала она головой. — В самом деле, не знаю. Столько лет столько людей врали мне, стараясь скрыть от меня, куда и зачем уехал мой отец — вот это мне известно точно, ясно также, что здесь что-то похлеще растраты. Подумай только, Кейт что-то рассказывает мне — и, пожалуйста, она мертва. Льюис Болдуин возникает из небытия — затем лишь, чтобы обнаружить ее тело. А Гарри Уорнер, которого называют дядей моего отца, вообще словно призрак — взял и испарился.
Тебе кажется, что за всем этим какая-то секретность?
— Скорее всего, кивнула она. — Только я не знаю почему?
Марти подъехал на такси к своему дому на Парк-авеню, долго рассчитывался с водителем и, наконец, вылез из машины. Непогода стояла страшная, совсем необычная для середины апреля. Пока он перебегал улицу, волосы его вымокли и растрепались под дождем, в подъезде он рассеянно кивнул дряхлому швейцару. Тот был так стар, что Марти с улыбкой подумал, что дом, наверное, возводили вокруг него. Марти
