половины класса.
Родители, желавшие, чтобы Анна жила нормальной жизнью, советовали ходить на свидания с мальчиками, которые ей звонили. Они рассматривали это как хороший признак, как свидетельство того, что она ничем не отличается от обычной девушки-подростка, а Анна так и не решилась рассказать им о причине своего успеха.
Вскоре ее страдания сменились ненавистью. Она перестала верить в дружбу как с мужчинами, так и с женщинами. Это чуть не отпугнуло от нее Дина Корбетта. Считая, что он ничем не отличается от остальных, она сначала отвергала все его приглашения. Но он настаивал, и в конце концов она согласилась пойти с ним на свидание. Кажется, он тогда ничего и не ждал от нее, кроме обещания встретиться еще раз.
Они встречались каждый вечер, и прошло несколько месяцев, прежде чем он осмелился дотронуться до ее груди, и то попросил на это разрешения. Наверное, именно тогда Анна поняла, что любит его.
Дин предложил ей пожениться сразу же после того, как они в первый раз занимались любовью. Она шутливо заявила ему, что нет нужды заходить так далеко: она готова спать с ним, даже если он на ней не женится. Он заверил, что ему нужен от нее не только секс. Он хочет, чтобы Анна связала с ним свою жизнь.
К несчастью, жизнь Дина оказалась слишком короткой.
С его смертью возможности общения с мужчинами для нее значительно уменьшились. Она была глухой вдовой, с маленьким ребенком и жила со своим свекром на ранчо достаточно далеко от города. Каждое из этих обстоятельств само по себе могло отпугнуть многих холостяков, а вместе они представляли собой непреодолимое препятствие.
Кроме того, отпугивали и грязные слухи относительно нее и Делрея. Когда они вместе появлялись в общественных местах, Анна ловила на себе любопытные взгляды. В этих, правда весьма редких, случаях она высоко поднимала голову, сохраняя на лице холодное и бесстрастное выражение.
Впрочем, у некоторых мужчин — вроде Эмори Ломакса — сплетни насчет ее отношений со свекром только пробуждали интерес, но он ничем не отличался от того интереса, который когда-то проявляли к Анне ее одноклассники.
Несмотря на богатый негативный опыт, Анна все же сохранила положительное отношение к любви и сексу. Дин давно уже умер, но она помнила, что значит быть влюбленной. Когда не хватает воздуха и сердце бьется как сумасшедшее. Когда стоит ком в горле. Когда внутри все обрывается.
Воспоминания об этом были все еще живы.
Теперь она часто испытывает те же ощущения. Каждый раз, когда находится рядом с Джеком Сойером.
Еще недавно она сомневалась, сможет ли когда-нибудь снова полюбить, и уж совсем не ожидала, что станет краснеть и бледнеть в присутствии бродяги в грязных ботинках, и притом такого, которого трудно понять.
Джек очень хорошо относится к Дэвиду. Его манеры можно назвать безупречными. Он упорно работает. Но что-то в нем не так, и это ее пугает. Особенно если это имеет отношение к Херболдам.
Она не собирается в панике бежать, как это предлагал Джек. Но она вздохнула бы свободнее, если бы Карл Херболд вновь оказался в заключении. Кажется, она знает причину — если она вообще существует — столь своевременного появления Джека у них на ранчо.
Что же касается Сесила… Зачем он сегодня приезжал?
Чтобы привлечь внимание Анны, Делрей похлопал ее по руке, и женщина очнулась от своих тяжелых раздумий.
— Что случилось; Анна?
Изобразив под подбородком знак 'с', она дополнила его знаком '5'.
— Не говори мне ничего. Ты была словно в миллионе миль отсюда. Я знаю…
— Я беспокоюсь, Я хочу, чтобы ты выздоровел.
— Я постараюсь, Анна, — сказал он. — Но если я не… — Она снова начала говорить знаками, однако Делрей ее остановил. — На тот случай, если это меня убьет, я хотел бы кое о чем потолковать.
Анна надеялась, что он не сделает никаких признаний, о которых они оба потом будут жалеть, и почувствовала облегчение, когда Делрей заговорил о делах.
— Ни на что не трать деньги, которые отложены на колледж Дэвиду. Не важно, какие будут трудности и какое давление на тебя окажет этот Ломакс, — сохрани их в неприкосновенности.
Она попросила, чтобы он об этом не беспокоился.
— А теперь отдыхай. Он нахмурился.
— У меня будет время отдохнуть, когда я скажу то, что должен сказать. — Глядя ей прямо в лицо, он произнес:
— Анна… Анна!
Читая свое имя на его губах, она понимала, что он говорит от всей души, и нервничала, но остановить Делрея не могла.
— Я был не прав, подняв такой шум, когда Дин впервые сказал мне, что хочет на тебе жениться. Я прошу прощения за это.
Ей захотелось засмеяться от облегчения.
— Делрей, это же было давно. С тех пор прошло много лет.
— Я знаю, но все равно прошу прощения. Ты была добра к Дину. И добра ко мне. Особенно после его смерти.
Она улыбнулась.
— Мне жаль оставлять тебя одну. Я покидаю тебя и Дэвида, когда дела идут неважно.
— Ты не покидаешь. Главное, чтобы ты поправился и вернулся домой, — все остальное не важно.
— Важно, Анна. И будет особенно важно, если я не поправлюсь.
К глазам ее подступили слезы.
— Ты должен поправиться, Делрей. Иначе я огорчу Дина. Когда он умирал, я обещала ему заботиться о тебе. Я не хочу нарушать это обещание.
Он взял ее за руку и прижал к своей груди. Он редко дотрагивался до нее. Обычно он даже обходил ее стороной — лишь бы случайно не коснуться. Нынешний жест Делрея был беспрецедентен. Он даже не стал использовать язык жестов — лишь бы не выпустить ее руки. Анна читала его слова по губам.
— Ты не права, Анна. Ты уже сдержала свое обещание, причем дорогой ценой. Нет, я это точно знаю, — сказал он, когда она попыталась выдернуть у него руку, чтобы возразить. — Жить со мной все эти годы было для тебя нелегко. Я… Я вел себя как эгоист.
Он покачала головой.
— Да, как эгоист. Мне жилось гораздо лучше, чем тебе и мальчику.
Анна ни разу не видела Делрея плачущим — даже на похоронах собственного сына. Теперь же на его глазах появились слезы.
— После смерти Дина я боялся, что ты уедешь с ранчо, заберешь с собой Дэвида и начнешь новую жизнь. Ты могла это сделать. Может быть, даже должна была так поступить. Тем не менее я благодарен тебе за то, что ты осталась со мной.
И снова она попыталась вырвать руку, чтобы возразить, но он ее не отпустил.
— Дай мне закончить, раз уж я начал. Я не мастер говорить. Не очень-то я умею передавать словами то, что чувствую. Но мне хотелось бы верить, что ты знаешь… Не можешь не знать, что я…
Она надеялась, что он не станет признаваться ей в любви, которую многие годы видела в его глазах. Было невозможно точно сказать, когда именно она поняла, что Делрей любит ее. Это понимание пришло к ней не в какой-то один миг, некий момент озарения, когда все вдруг становится на свои места. Нет, оно возникло у нее постепенно, тихо и без фанфар. Просто однажды она почувствовала, что уже знает об этом, — как любая женщина.
Тем не менее Анна никогда не показывала Делрею, что знает о его чувствах. Это было бы безжалостно, поскольку ничем хорошим не кончилось бы.
