Нет, он рожден под счастливой звездой. Чем иначе можно объяснить столь неожиданную удачу? Он любимец ангелов, эльфов и нимф. Все, кто определяет судьбу, видимо, благоволят Эмори Ломаксу.
Когда священник начал читать над Делреем Корбеттом отходную молитву, Эмори склонил голову, но глаза его оставались открытыми и улыбались. Корбетт мертв. Какое благоприятное стечение обстоятельств — особенно когда Коннот и прочие в «Ист-парке» становятся беспокойными и требуют результатов.
Теперь Эмори может спокойно звонить им, чтобы сообщить, что самое главное препятствие лежит в могиле.
Встреча была назначена на послезавтра.
— Аминь, — вторя священнику, сказал Ломакс.
Ребенок плакал, Анна Корбетт обнимала его за плечи.
Демонстрируя свое уважение, Эмори вместе с остальными двинулся прочь, давая членам семьи покойного возможность несколько мгновений побыть одним на могиле. Чтобы соблюсти декорум, он шел к веренице припаркованных машин, слегка наклонив голову, медленной походкой, хотя внутри у него все пело и ноги сами пускались в пляс.
В «Ист-парк» его встретят как героя. Комиссионные будут такими большими, что от одной мысли об этом у него кружится голова. Он сделает в компании сногсшибательную карьеру, расставшись с рутинной работой и оставив позади тех ничтожеств, которые недостойны даже держать ему свечку.
Банк вместе с его дурацким президентом, тупым наследником и непривлекательной секретаршей миссис Пресли могут поцеловать его в задницу. Прощай, детка! Теперь ничто не стоит на его пути.
Но конечно, еще нужно доделать одно маленькое дельце.
Разок перепихнуться, — и все тип-топ.
Эмори нахмурился. А вообще-то все может осложниться. Тут требуется…
Он так усердно об этом размышлял, что чуть не упустил Анну, когда она проходила мимо него вместе с высокой седой бабой и ребенком. Эмори выступил вперед.
— Миссис Корбетт! — Он обеими руками стиснул руку Анны и принялся ее похлопывать и поглаживать. — Примите мои искренние соболезнования!
Четко шевеля губами, чтобы она не упустила ни одного прочувствованного слова, он выразил свою скорбь и сожаления по поводу безвременной кончины ее свекра.
— В такие минуты слова ничего не значат. Холодно кивнув, она попыталась высвободить свою руку.
Продолжая ее удерживать, он впихнул Анне свою визитную карточку.
— Позвольте мне как можно быстрее. Вам необходимо принять очень важные решения по финансовым вопросам, которых нельзя избежать. Вам нужен совет.
Она выдернула руку и знаками что-то показала.
— Анна вас благодарит, — перевела высокая баба. — Она также говорит, что ценит ваше предложение, но Делрей оставил все финансовые дела в полном порядке.
Улыбка Эмори поблекла.
— Ваш свекор был аккуратным человеком. За это я им и восхищался.
Она еще раз снисходительно кивнула. Ребенок потянул ее за руку.
— Я хочу есть, мамочка. Может, пойдем? Эмори был готов удушить маленького ублюдка, но вместо этого посмотрел на него с улыбкой.
— Попридержи лошадей, сынок. Мы разговариваем с твоей мамой.
Но Анна знаком попрощалась и повернулась к лимузину, шофер которого открыл перед ней дверцу.
Эмори словно наяву увидел мрачную физиономию Коннота, такую же реальную, как и потоки поднимающегося с тротуара горячего воздуха. В своем темном костюме Ломаксу сразу стало жарко.
— Миссис Корбетт! — сказал он, чтобы остановить ее, но, поняв, что говорит в спину глухой женщине, схватил ее за руку, которую та сразу же вырвала. — Простите, что задерживаю вас. Здесь жарко, ваш мальчик хочет есть, и я знаю, что это для вас тяжелый день, но… В общем, некоторые вещи важны даже… — Он кивнул в сторону могилы.
Анна почувствовала, как ее охватывает раздражение.
— Я знаю, кто отравил ваш скот! — выпалил Эмори.
Глава 31
Дэвид постучался в дверь. Джек как раз грел себе еду на маленькой газовой плите.
— Мама говорит, что у нас хватит еды на целую армию и что она испортится, если ты не поможешь нам ее съесть. Ты не возражаешь, Джек?
Джек убрал кастрюлю с конфорки.
— Конечно, нет, спасибо. Скажи маме, что я сейчас приду.
— Ты еще не идешь?
— Буду через пять минут.
Джек использовал это время на то, чтобы провести щеткой по волосам и сменить рубашку. Он даже плеснул на себя лосьоном после бритья. Это было глупо, но его так давно не приглашали на ужин.
Когда Анна и Дэвид вернулись с похорон, Джек стоял на лестнице, сбивая с крыши старые птичьи гнезда. Дэвид выскочил из машины сразу, как только она остановилась.
— Джек, а Джек! Чего ты делаешь? Можно мне тебе помочь? А мы ездили в «Макдоналдс». Джек спустился с лестницы.
— Ну и как, нормально?
— Ага. Разреши мне залезть наверх?
— Только на несколько ступенек. И будь поосторожнее.
Анна не казалась такой оживленной, как ее сын. Она вылезла из машины медленно и передвигалась так тяжело, словно ее траурное одеяние было сделано из железа. На ее худощавой фигуре платье выглядело слишком свободным. Глаза скрывались за темными очками, но лицо было бледным и изможденным.
— Как вы? — спросил Джек.
Она знаком показала, что с ней все в порядке.
— После того как вы два дня назад уехали из больницы, вы толком не спали. Вам надо пойти в дом и лечь. Отдыхайте до вечера. За Дэвидом я присмотрю.
Она что-то показала знаками, и Джек попросил Дэвида перевести. Держась одной рукой за лестницу, мальчик другой прикрывал глаза от солнца.
— Она говорит, что очень благодарна, но сначала я должен пойти в дом и переодеться.
— Отличная мысль! — Обхватив мальчика за талию, Джек поставил его на землю. — Ты переоденешься, потом вернешься ко мне готовый к работе. Идет?
— Идет, Джек!
— И не разбрасывай одежду по всей комнате. Отдай все маме.
— Я так и сделаю. — Хлопнув дверью, он влетел в дом.
— Хорошо, когда у тебя столько энергии, — обернувшись к Анне, заметил Джек.
С улыбкой глядя вслед сыну, она кивнула. Джек снял шляпу и вытер лоб носовым платком.
— Какая ужасная жара, правда? Сейчас не помешал бы дождь.
Что за банальность! Но он просто не знает, о чем говорить. Он хотел бы утешить ее горе, но понимал, что это опасная тема. Он хотел бы спросить ее, как прошли похороны, но боялся услышать в ответ строгую отповедь. Так что остается нейтральная тема — погода.
Все утро, выполняя свои обычные обязанности, Джек мучился вопросом, что делать, и пришел к выводу, что надо уйти до того, как они вернутся с похорон. Просто уйти, и все. Никаких прощаний. Никаких объяснений, почему он уходит или почему пришел. Может быть, короткая записка с пожеланием всего наилучшего — и адье.
