где год назад он познакомился с самой высокооплачиваемой кинозвездой Лилой Уивер. Они снимались в фильме о Жозефине и Наполеоне. Хотя оба были женаты, вспыхнул бурный роман. Папарацци следовали за ними повсюду.
Однако Пет знала Дугласа Маккиннона не по обложкам журналов, а по фильмам, в которых он играл Ричарда Львиное Сердце, генерала Монтгомери и даже Оскара Уальда.
– Спасибо, что помогли, дорогая, – сказал он, когда они поднялись на второй этаж. – Мне бы не хотелось пришибить этого молодца. Надеюсь завоевать вашу благосклонность… – Дуглас игриво подмигнул Пет.
– Полагаю, – сухо заметила она, – вы пришли в «Дюфор и Иверес» не демонстрировать свои… фамильные украшения, а купить новые.
Маккиннон громко расхохотался:
– О, кажется, леди остра на язык.
Пет указала на салон для избранных покупателей.
– Мне не за чем идти в салон. Отведи меня к Лиле.
– К Лиле? Мисс Уивер здесь нет.
– Будь проклята эта баба! – взорвался Дуглас. – Мы договорились с ней встретиться в пять часов. Уже половина шестого, а ее все еще нет!
– Уверена, она появится с минуты на минуту. – Сама Пет сомневалась в этом. За последние пару лет она несколько раз обслуживала Лилу Уивер. Звезда питала почти патологическую страсть к драгоценностям, особенно к крупным бриллиантам. Она требовала, чтобы поклонники подтверждали привязанность к ней дорогими подарками. Эта женщина интересовала Пет, поскольку напоминала ей Ла Коломбу, собравшую коллекцию ювелирных изделий из подарков многочисленных любовников.
Пет снова указала на салон:
– Пройдите сюда, а я приготовлю вам кофе.
– Лучшее, что ты можешь сделать, – сказал Маккиннон, – это разыскать для меня хорошенькую высокую двадцатилетнюю… бутылочку скотча. – Он снял мокрый плащ, встряхнул его и сел в кресло.
– Мне кажется, вам больше не следует…
– Господи, черт тебя подери, – взорвался Маккиннон, – ты слишком напоминаешь мою мамашу.
Пет подняла трубку телефона, сделала заказ и тоже опустилась в кресло. В свои сорок пять голубоглазый Маккиннон все еще был весьма привлекателен. Сейчас он смотрел на Пет так пристально и властно, что ей стало не по себе.
– А ты симпатичная девчонка.
Она засмеялась:
– Вы первый мужчина, который назвал меня девчонкой.
– Это часть твоего имиджа.
– Весьма польщена.
Дуглас огляделся, проверяя, насколько интимна обстановка.
– Может, устроим тут небольшое свидание, пока ждем эту чертову Лилу Уивер, а? Она наверняка появится не раньше чем через полчаса.
Пет снова засмеялась. Ей много раз делали подобные предложения, но никогда с таким очаровательным простодушием.
– Нет, думаю, не стоит, но за предложение спасибо.
– Пожалуйста, хотя мне отказано.
Принесли виски для Маккиннона и кофе для Пет.
– Как тебя зовут, крошка? По словам великого Шекспира, «всегда полезно узнать имя той, кому бросаешь жаркий взгляд. Тогда слывешь ты человеком чести».
Пет засмеялась:
– У Шекспира этого нет.
– Правда? Ну и пусть, но все равно скажи, как тебя зовут.
– Пет д'Анжели.
– Пет? Пет? Разве это подходящее имя для хорошенькой девчонки?
– Вообще-то Петра.
– О, это уже лучше. Красивое имя, да. И очень тебе идет. – Маккиннон сделал глоток и посмотрел на себя в большое узкое зеркало. – С этой повязкой я чертовски похож на пирата.
– Что случилось? Надеюсь, вы не сильно пострадали?
– Нет, только моя гордость. Мой Ричард уже не так прыток, как когда-то. И не так ловок с мечом. Сегодняшняя репетиция оказалась более кровавой, чем обычно. Но рана поверхностная. Так что по- настоящему задета только моя гордость.
И тут Пет вспомнила. Дуглас приехал в Нью-Йорк играть в премьере спектакля «Ричард III». Чарли уже приглашал Пет в театр, но, по его рассказам, репетиции проходили с трудом из-за пристрастия Маккиннона к спиртному.
