Такси подъехало к дому, но прежде чем Пет вышла из машины, Люк притянул ее к себе.
– В прошлый раз, когда мы встретились, у твоей матери был приступ, и я не хотел говорить с тобой о своих проблемах. Чтобы не обременять. К сожалению, из-за моих бездумных слов ты отвернулась от меня. Это было ужасно, потому что я хотел тебя с того момента, как впервые увидел. Помнишь? – Люк кивнул в сторону берега.
– Конечно. – Пет положила голову ему на плечо. – Тогда я приняла тебя за пациента клиники.
Он улыбнулся и, чуть отстранившись, заглянул ей в глаза.
– Иногда мне кажется, что так оно и есть. Ну разве не безумие, что я так долго собирался позвонить тебе, предложить увидеться, но боялся…
– Боялся?
– Ведь мы встретились здесь, нас свело несчастье. Наши матери навсегда потеряли связь с реальностью. Иногда меня пугает, что это передается по наследству. Мне не хотелось бы, чтобы та, кого я люблю, несла со мной этот груз. А я люблю тебя. Я сомневался, что смогу сделать тебя счастливой, как другие мужчины. Вот почему и сторонился тебя до тех пор, пока был в состоянии выносить разлуку. Но, увидев твой «Глаз любви», я понял, что ты поймешь меня, как никто другой.
Люк посмотрел на клинику.
– Хочешь, я пойду с тобой?
Пет покачала головой. Последние несколько недель Беттина не желала ни с кем общаться. Зачем же подвергать Люка этому испытанию?
– Он сказал, что на территории клиники есть бывший домик садовника, который он оставил за собой, и предложил увидеться там позже.
Коттедж казался рисунком из книжки с картинками. Это был небольшой одноэтажный, из белого кирпича домик с широкими подоконниками и карнизами, с розами вдоль забора.
Когда ближе к вечеру Пет пришла сюда, дверь была открыта. Войдя в дом, она увидела, что пол в гостиной застелен картоном и завален книгами и газетами. Не найдя Люка, Пет заглянула в другие комнаты. Одна была маленькой спальней, мило, но просто обставленной недорогой мебелью, другая – кухней.
Люк появился из комнаты позади гостиной с папками в руках.
– Собираешь вещи? – небрежно спросила Пет, но ее охватила тревога. Неужели, обретя наконец друг друга, они вновь расстанутся?
– Доктор Хафнер недавно сказал мне, что клинике нужны новые помещения. Я не хочу отдавать этот дом насовсем, но позволил ему временно занять его. Вообще-то я редко здесь бываю.
Вспомнив, что Люк приехал из Калифорнии, Пет огорчилась: значит, им едва ли удастся проводить много времени вместе. Впрочем, сейчас Люк здесь, а все остальное не имеет значения.
– Как здоровье твоей матери? – спросил он, укладывая папки в коробку.
– Немного лучше. Иногда я думаю…
– Думаешь о том, выйдет ли она когда-нибудь из клиники?
Слезы хлынули из глаз Пет. Как часто после посещения матери она сдерживала их, страдая от того, что рядом нет никого, кто утешил бы ее. Сегодня рядом был Люк.
Он обнял Пет за плечи.
– Плачь. Это помогает.
Она прижалась к нему всем телом и замерла. Люк понимал ее застарелую боль, как никто другой.
Наконец слезы высохли, и неожиданно Пет почувствовала, что ей мало видеть в Люке только друга. Она крепче прижалась к нему, и он, скользнув языком по губам Пет, поцеловал ее. Мгновение она наслаждалась этим ощущением и вдруг ощутила такой любовный голод, такую потребность в мужчине, какую никогда не испытывала.
– Возьми меня, Люк, – прошептала Пет.
Крепко поцеловав Пет, он взял ее на руки и понес в спальню. Золотистый свет клонящегося к закату солнца проникал сквозь занавески, отчего комната казалась охваченной пламенем.
Они лежали обнаженные на постели. Люк поцеловал соски Пет, потом спустился ниже, провел губами по животу и остановился, достигнув интимного места. Опасаясь, что не вынесет эту сладостную пытку, она умоляюще посмотрела на него, и через мгновение Люк погрузился в нее.
Пет вскрикнула от удовольствия, а затем они подчинились бешеному ритму движений.
«А ведь мужчина впервые действительно занимается со мной любовью», – подумала она.
Они то лежали обнявшись, то снова занимались любовью до самой полуночи.
– Петра, – шептал Люк, лаская ее в темноте.
Насытившись, они оделись и поехали ужинать в тот самый придорожный ресторан, где расстались полгода назад. Им обоим казалось, что именно здесь нужно навсегда положить конец ненужным спорам. Люк спросил ее о родителях, и Пет рассказала ему историю Ла Коломбы.
– Значит, тебя назвали в честь самой известной куртизанки Европы? – удивился он.
– Тебя смущает мое происхождение?
– С какой стати? Мои предки были грабителями с большой дороги. Надеюсь, мы искупим грехи предшествующих поколений.
Пет не сомневалась в его искренности, но ей вдруг стало неловко, что она так восторженно
