сделал плоскую грань чуть выше, чем у Толковски. Мы пожертвуем яркостью за счет огня. Камень выдержит это.
– Вы хотите получить только один бриллиант?
– Да, – без колебаний ответил Джозеф. Это было смелое решение – кристалл сложной формы с одной плоской гранью, но он не сомневался, что справится. Главное – не допустить ошибки при резке.
– И Лурье, и Десмет предложили четыре камня.
– Они, наверное, решили, что грани параллельны этому плоскому месту. Я так не думаю. – Голос Джозефа звучал очень уверенно.
Именно это и хотел услышать Иверес. Его клиент заказал самый большой и сверкающий камень на свете. Один только Зееман инстинктивно чувствовал, как этого достичь.
Иверес долго и пристально смотрел на голландца. Конечно, Зеемана уважают в компании, но он не входит в круг лучших нью-йоркских огранщиков. Говорили, что перед войной в Нидерландах он успешно справился с парой прекрасных камней, но это было давно. А этот камень слишком ценен. И все же Зееман обещал сделать один бриллиант в сорок пять карат, а возможно, даже и в пятьдесят…
Иверес протянул деревянную шкатулку Джозефу:
– Работа ваша. Занимайтесь ею столько, сколько потребуется.
Глава 5
Алмаз не прощает ошибок. Любое неверное движение, и он разрушен.
Джозеф обдумывал варианты, часами изучая камень под ювелирным микроскопом. Он тщательно и подробно записывал и зарисовывал все свои идеи, сделал несколько моделей, чтобы лучше понять внутреннюю структуру кристалла. За обедом Джозеф катал шарики из хлебного мякиша и лепил из них необычные предметы с одной плоской гранью, а потом задумчиво съедал их один за другим. Алмаз Ивереса стал почти членом семьи.
Иногда, желая поделиться с кем-то своими соображениями, Джозеф звал Пет. Стив не вмешивался, но хмурился, когда его обожаемую дочь затягивали в магическое поле драгоценностей. Беттина тоже чувствовала в алмазе что-то волшебное и внимательно прислушивалась к словам отца.
– Я должен как скульптор, – говорил он Пет, – увидеть бриллиант, затаившийся в этом камне. Ведь скульптор видит статую в безжизненной глыбе мрамора.
Через девять месяцев Джозеф был готов обрабатывать алмаз. Об этом сообщили Клоду Ивересу, и он телеграфировал из Парижа, что обязательно прилетит. Уже назначили дату – воскресное утро в конце марта. Были приглашены все огранщики и менеджеры нью-йоркского отделения «Дюфор и Иверес». В углу комнаты стояли ящики с шампанским, поскольку собирались отпраздновать начало обработки самого дорогого камня компании.
Джозеф, считая это очень важным событием, попросил, чтобы пригласили его семью. Беттина чувствовала себя гораздо лучше, и близкие надеялись на ее полное выздоровление. Джозеф думал, что резка камня понравится его дочери. Он хотел также, чтобы обязательно пришла Пет, которая очень интересовалась камнем. Джозеф осторожно подогревал этот интерес.
Комнату заполнили гости. Беттина надела на шестилетнюю Пет самое красивое платье и блестящие черные туфельки.
Джозеф сидел за своим рабочим столом. Он уже все приготовил, нанес на камень бороздки, по которым ему предстояло пройтись резцом, отметил их специальными чернилами, смазал алмаз особым, приготовленным им клеем, чтобы не отлетали крошки.
Для Беттины принесли кресло. Все остальные стояли.
– Мистер Зееман. – Клод Иверес нервно откашлялся. – Вы готовы начать?
– Да, – ответил Джозеф и вставил лупу под бровь. – Не отойдете ли вы все немного назад?
Он достал специальный стальной нож, медленно установил его в бороздке и поднял деревянный молоток. Пет заметила, что у ее матери перехватило дыхание.
Джозеф склонился над камнем, занес молоток так, как делали ювелиры и пятьсот лет назад, и опустил его на нож.
Лезвие защелкнулось.
По комнате прокатился тихий ропот.
– Может, пригласить доктора и приготовить кислородные подушки, – пошутил один из мужчин, – как делал Каплан, когда резал «Джонкерс».
Джозеф ничего не слышал. Он совершенно невозмутимо достал еще один нож и, поместив в бороздку, подвинул вперед и назад, чтобы закрепить положение. Потом снова занес молоток и опустил его на нож.
Алмаз разлетелся на сотню кусочков.
Все застыли. Казалось, комната и люди превратились в камень. На рабочем столе лежал не драгоценный алмаз, а кучка обломков.
Джозеф неправильно понял камень, и произошла катастрофа. В одно мгновение уникальный алмаз стоимостью в миллионы долларов превратился в ничто.
Наконец тишину прорезали голоса, они становились все громче. Пет поняла: случилось что-то ужасное. Дедушка неподвижно сидел и смотрел на разлетевшиеся осколки. Стив схватил дочь за плечо. У матери по щекам покатились слезы, она начала всхлипывать, потом зарыдала. Стив взял ее за руку, стараясь успокоить. Мистер Иверес протиснулся сквозь толпу и крикнул старику, чтобы тот убирался и никогда больше не помышлял о работе с камнями. Лица присутствующих выражали злобу, тревогу и разочарование. Пет хотела помочь дедушке, помочь им всем, собрать осколки камня, соединить их. Но что она могла сделать?
