– Не беспокойся, – бросила Андреа. – Письмо подождет.
– Вы уверены…
– Я уверена почти во всем. – Она не сводила глаз с Пет. – Кроме тебя.
Пет вопросительно посмотрела на Андреа. Эта швейцарка, несомненно, очень умна. За три года она изучила английский язык во всех тонкостях и вела большую работу в фирме.
– Ты уходишь? Мы можем спуститься на лифте вместе.
Пет с радостью ушла бы одна, однако ей хотелось выяснить, что означает ее туманный намек.
Андреа последовала за Пет в раздевалку. Надевая пальто, Пет поймала на себе оценивающий взгляд Андреа. Простенько, но со вкусом, говорил этот взгляд.
– Марсель уехал на коктейль-пати, – как бы между прочим сообщила она. – Я переоденусь и присоединюсь к нему. Потом мы идем в оперу…
Посещение вечеров и театров было частью работы ювелиров. Там они встречали потенциальных клиентов и заводили знакомства. После работы Пет часто видела, как Марсель и Андреа садятся в машину, и думала, как сложилась бы ее жизнь, если бы она не рассталась с Марселем тогда после ужина…
Что именно знает о ней Андреа?
Андреа нажала кнопку. Наступила неловкая тишина.
– Что вы имели в виду, сказав, что не уверены во мне? – спросила Пет.
– Оставила ты или нет…
Двери лифта раскрылись, и женщины вошли в кабину.
– Оставила – что?
– Оставила ли ты попытки вернуть Марселя.
– Вернуть? – удивилась Пет. – Он меня не интересует.
– Возможно. Но пару лет назад я спросила Марселя, почему он взял тебя на работу. Это заинтересовало меня, поскольку ты красива и явно умнее других продавщиц. И Марсель рассказал мне, как обедал с тобой в «Лютее»…
– Это было в «Ла Гренуй», – уточнила Пет и тут же сообразила, что попалась на удочку, показав, как важен для нее тот вечер.
– И конечно, он рассказал мне о том восхитительном фокусе с бриллиантом. У него при этом горели глаза, и я поняла, что Марсель хорошо помнит тот вечер.
Двери лифта раскрылись, и Андреа направилась к выходу.
– Не понимаю, на что вы намекаете, – проговорила Пет, – но между мной и Марселем ничего нет… и не было.
– Это хорошо, – улыбнулась Андреа. – Но знай: если бы ты не справлялась с работой так хорошо, я бы давно избавилась от тебя. И учти: ты навсегда останешься в этой должности.
Не попрощавшись, она направилась к ожидавшему ее «роллс-ройсу».
Пет, изумленно посмотрев ей вслед, направилась к Рокфеллер-центру.
Через десять минут она уже была возле статуи атланта, где договорилась встретиться с Чарли. Замерзнув от холодного ноябрьского ветра, Чарли переминался с ноги на ногу и хлопал в ладоши.
– Что-то случилось? У тебя встревоженный вид.
– Ничего серьезного, – ответила Пет.
– Неприятности с матерью?
Пет покачала головой, и Чарли понял, что она не хочет дальнейших расспросов.
– Позволь старине Чарли успокоить тебя. Немного вина, ужин, а потом, может быть…
– Прости, Чарли. Я так отвратительно себя чувствую, что хочу только добраться до дома, постоять под горячим душем и забраться под одеяло.
– Эй, похоже, тебя нельзя сегодня оставлять одну. Идем ко мне, и ты сделаешь все, что собиралась: примешь ванну и потом залезешь ко мне…
– Нет, Чарли.
Сейчас у нее не было сил противостоять его попыткам возродить их прежние романтические отношения. Последний раз Пет спала с ним год назад и больше не хотела близости, хотя очень ценила его как друга и знала, что он тоже дорожит их дружбой.
За последние годы жизнь Чарли, радикально изменилась, ибо его «шедевры» стали продаваться. Последовав совету владелицы галереи Луизы Рейне, он поднял цены на свои работы и старался завоевать известность.
«Произведения искусства создаются для продажи», – сказала Луиза Чарли, и он начал посещать все вечеринки, выставки и самые скандальные клубы. Его имя начало появляться в газетах, он замелькал на телевидении, Чарли окружили поклонники и поклонницы. Он проводил время с молодыми моделями, писателями, актрисами. Совет Луизы очень помог ему. Недавно он продал свою картину за двадцать тысяч долларов. Но Пет признался, что его жизнь – это сделка с дьяволом. Чарли считал, что его работы пользуются спросом, потому что он сам стал товаром.
Пет предложила ему пройтись по Пятой авеню.
