Отель «Семь сестер» располагался в нескольких милях от клиники, в белом, построенном в викторианском стиле особняке, на берегу маленькой гавани. Ночью снег прекратился, дороги к утру расчистили, но деревья и крыши домов были белыми.
Поначалу Пет беспокоилась, как мать перенесет путешествие. Слишком много новых впечатлений: первый выезд из клиники, прогулка в машине, посещение ресторана и в довершение ко всему известие, что Джозеф сломал ногу. Но мать стойко перенесла все намеченное на вечер. Она немного разволновалась в машине, начала нервно оглядываться по сторонам, но затем успокоилась.
В ресторане царила приятная, уютная атмосфера: скромные обои, неяркие занавески, горящий камин. Из соседней комнаты неслась негромкая музыка – старые мелодии Гершвина, Берлина, Роджерса и Портера.
Беттине было очень к лицу голубое кашемировое платье, которое купила ей Пет к этому дню. Не случайно Стефано д'Анжели когда-то находил ее неотразимой.
– Это платье тебе очень идет, – сказала Пет. Беттина улыбнулась:
– Спасибо тебе, Пет. Не помню, когда в последний раз мне покупали что-то красивое. Боюсь, я этого не заслужила.
– Заслужила, мама. И это, и…
Беттина погладила дочь по густым темным волосам и оглядела ее приталенный шерстяной костюм в черно-белую клетку.
– Ты тоже выглядишь очень мило. Вот только слишком серьезная. Мы приехали на вечеринку, да?
Пет улыбнулась:
– Да, мама. День благодарения – что-то вроде вечеринки. Метрдотель провел их к столику на двоих у окна с видом на гавань, несомненно, лучшему в ресторане. Пет подозревала, что доктор Хафнер специально заказал именно его.
Пока они ждали официанта, Пет заметила, что мать разглядывает все, гладит пальцем скатерть, радуется хрустальным бокалам.
– Красиво, правда? – спросила Пет.
– Они такие же льняные и серебристые, – ответила Беттина.
– Кто, мама?
Беттина подняла глаза, пожала плечами, но не ответила.
У стола появилась молодая официантка в костюме пилигрима, вручила им меню и налила в бокалы клюквенный сок.
– Смотри, мама, – сказала Пет, проглядывая меню. – Это комплексный обед, нам не нужно ничего выбирать. Это как дома.
– Здесь всего слишком много.
– На День благодарения всегда много едят, мама. Это праздник изобилия. Но ты не должна есть больше, чем хочешь.
Беттина с вызовом взглянула на дочь:
– Посмотрим.
Что-то странное, почти угрожающее послышалось в ее тоне. Беттина всегда отпускала туманные замечания, как помнила Пет. Но в целом ей здесь нравилось, и это было немаловажно. Услышав, что мать тихо напевает в такт музыке, Пет успокоилась и огляделась.
Почти сразу ее взгляд упал на столик возле камина, где сидели двое мужчин, которых пару недель назад они с матерью видели на берегу: один стройный и белокурый, другой более плотный, с каштановыми волосами. Они были в галстуках, широких брюках и ярких спортивных куртках. Белокурый посмотрел на Пет, и их глаза встретились. Он широко улыбнулся ей, и, заметив это, второй тоже повернул голову. Девушка улыбнулась в ответ. Ее поразила грубоватая красота второго. Она почему-то подумала, что этот сдержанный человек – ветеран вьетнамской войны.
Пет снова посмотрела на мать. Взгляд Беттины был устремлен за окно, и Пет заметила, что она даже немного развернула стул, словно ее пугало такое множество незнакомых людей.
Пет размышляла, как бы приободрить мать, но тут пианист в соседней комнате заиграл «Давай потанцуем», и Беттина просияла:
– Прекрасная песенка. Она напоминает мне о твоем отце.
Пег улыбнулась:
– Чем именно, мама?
– Он повел меня на Бродвей, когда там впервые поставили «Король и я» – ах, как давно это было! Когда мы вернулись домой, он начал напевать и танцевать со мной по комнате, словно сам был королем Сиамом. – Она игриво подмигнула. – Это было ровно за девять месяцев до твоего рождения.
«Если мама спокойно вспоминает о прошлом, – подумала Пет, – значит, она на пути к выздоровлению».
– Твой отец был так добр ко мне когда-то, – сказала Беттина. – Как жаль, что он сегодня не приехал.
Пет хотела извиниться за отца, но не успела.
– Конечно, я не виню его. Он знает, что я грязная.
Пет онемела от изумления. Что на это ответить? Она посмотрела в безмятежно улыбающееся лицо
