проще. Начинаешь беречь нервы.
– Первым был…
– Крейвен Ричмонд. Сынок сенатора Питера Ричмонда. Вот уж мудак-то, прости, Господи! Меня за него выдал Джино. Питер был ему кое-чем обязан.
– Представляю, какой был должок!
– Да уж.
– Может, расскажешь?
– Нет – пока не узнаю тебя получше.
– А после Крейвена?
– Димитрий Станислопулос – человек, который по возрасту годился мне в отцы. Он, кстати, и был отцом моей лучшей подруги, Олимпии. – Лаки улыбнулась своим воспоминаниям. – Знаешь, этакие две маленькие скверные девчонки, на пару сбегавшие с уроков.
– Да, похоже, ты и в самом деле была той еще штучкой.
– Так или иначе, будучи замужем за Димитрием, я как-то раз застала его в постели с Франческой Ферн – оперной дивой. Она была главной соперницей Марии Каллас и весьма требовательной дамочкой. Он не хотел расставаться со мной, но – черт! – был готов продать душу за то, чтобы трахаться с ней.
– Глупец.
– А после Димитрия был Ленни. – Лаки помолчала, и глаза ее подернулись дымкой. – Ленни стал частью меня самой. Мы были всем друг для друга. Господи, как я его любила! – Ее невидящий взгляд был устремлен на собеседника. – А у тебя когда-либо существовали хоть с кем-то такие отношения?
– Нет, – с грустью произнес Алекс.
– Удивительное чувство, – мечтательно Знаменитая оперная певица проговорила Лаки. – Какая-то непостижимая химия души…
– Наверное, все это сильно ранило тебя: автокатастрофа, утрата Ленни…
– Подобные вещи не могут не ранить, – ответила она, резко потянувшись к бокалу. – Я еще никому не говорила об этом, но выяснила, что Ленни мне изменял. В его гостиничном номере я нашла фотографии: он и повисшая на нем голая блондинка. И еще несколько снимков – она же, голая и в разных позах. Они лежали в тумбочке рядом с кроватью. Муж явно провел с ней ночь накануне моего приезда. Не понимаю только, почему он не замел все эти следы. Решил, наверное, что горничная уберет в номере, когда он поедет за мной в аэропорт. – Лаки глубоко вздохнула. – Так или иначе, но мне было очень тяжело. Потому что я… я верю в супружескую преданность. Ты можешь трахаться сколько угодно, пока ты холост, но после того, как на ком-то женился.. Для меня это – непреодолимый барьер.
– А-а… – протянул Алекс. – Значит, ты придерживаешься старомодных взглядов?
– А что в этом плохого? – страстно возразила она, уже жалея, что так неосмотрительно раскрыла душу. – Мы живем в стране, где все считают абсолютно нормальным, когда мужчина выходит на улицу и начинает трахаться со всеми подряд только потому, что он – мужчина. А я считаю это мерзостью. Я любила Ленни, а он меня предал. Это бесчестно!
Лаки умолкла и закурила новую сигарету, злясь на себя за собственную горячность. Если она продолжит и дальше в том же духе, Алекс будет считать ее законченной неудачницей.
– Эй, я что-то начинаю трезветь, – сказала она, быстро придя в себя. – Давай-ка выпьем еще по одной.
– Ты, кажется, сейчас взорвешься. Лаки. Она смерила его холодным взглядом.
– Бывают моменты, когда нужно выпустить пар, Алекс.
– Я понимаю. Все в порядке.
Лаки щелкнула пальцами, подзывая бармена, и, когда тот, шаркая ногами, подошел, помахала перед его носом двадцатидолларовой бумажкой.
– Передайте это Умопомрачительной мисс Дэйзи. Мы хотим, чтобы она к нам присоединилась. И принесите мне еще одну двойную текилу.
– Зачем тебе это нужно? – поинтересовался Алекс, недоуменно наморщив лоб.
– Хочу узнать, как эта безобразная баба с роскошным телом дошла до жизни такой. А разве тебе не интересно?
– Мне гораздо интереснее познакомиться с Джино.
– И туда доберемся, не волнуйся. В их разговор вклинился поклонник Джона Траволты. На нем была желтая рубаха и грязно-коричневые штаны.
– Из Лос-Анджелеса? – осведомился он и поскреб кончик носа грязным ногтем.
– Как вы догадались? – наигранно удивилась Лаки, широко раскрыв глаза.
Он взял со стойки бутылку пива и застенчиво потер пальцем оставшийся мокрый круг.
– Потому как не похоже, что вы – из здешних мест.
– Ах, черт! – воскликнула Лаки, уже почти флиртуя с туземцем. – А я-то думала, что органично впишусь в здешнее общество. Парень гоготнул.
– Меня звать Джед. Это местечко – самое классное в округе, – похвастал он. – Верно сделали, что завернули сюда.
– Правда? – спросила Лаки, одарив придурка восхищенным взглядом своих черных глаз.