подбежала к нему, поставила пианино на пол и устроилась поудобнее. – Куда? – снова повторил он.
– Домой. В Сан-Франциско.
– Вот как! Ну, ты настоящая умница! Сразу все просекла. Что бы ты сказала, если бы мы с твоей мамой поженились?
Эмма задумчиво нахмурилась, подняла руку и, погладив его по щеке, с душераздирающей детской искренностью пояснила:
– Мой папа только что умер, Рамзи. Он был не таким уж хорошим, но все равно это мой папа.
– Верно. И всегда им останется.
– Не думаю, что вам следует жениться, – неожиданно объявила Эмма, прислонившись головкой к его плечу. – Я боюсь, Рамзи. Очень боюсь.
– Чего, родная?
– Если ты женишься на маме, тебя тоже могут взорвать.
– О, Эмма! – вздохнул Рамзи, прижимая девочку к себе. – Никто меня не тронет, никто на свете.
– Уже тронули. Тебя подстрелили там, в горах, а когда моего папу взорвали, ты тоже долго болел.
– Пустяки. Такой верзила, как я, вынесет все что угодно. Не волнуйся, Эм. Прошу тебя. Зря ты это.
Девочка, наклонившись, подняла пианино.
«Ее якорь спасения», – подумал Рамзи, не представляя, что делать дальше.
– Знаешь что, Эмма? – наконец прошептал он.
Эмма поглаживала пальцами клавиши, низко опустив голову. Не желает даже взглянуть на него?
– Я думаю, что, когда мы станем одной семьей и все снова будет хорошо, мы вернемся в Ирландию. Проведем наш медовый месяц в Банретти-Касл?
Малышка едва заметно улыбнулась и, выпустив пианино, стиснула шею Рамзи.
– Не знаю. Просто не знаю. А мама? Она согласна?
– Вот увидишь, она у меня будет самая счастливая.
– Мама, – деловито обратилась Эмма к Молли, – как по-твоему, мы сможем защищать Рамзи?
«Удар ниже пояса», – подумала Молли, чувствуя, как сжалось сердце. Но, поняв, что нельзя показывать Эмме свои тревоги, улыбнулась и кивнула:
– Конечно, мышка. Видишь ли, Эм, он прав. Такого верзилу ничем не возьмешь. Он большой и сильный.
Мы гораздо слабее, значит, придется думать и за него.
Станем, как говорится, мозгом операции. Будем придумывать всякие планы и хитрости, как уберечь Рамзи. Ясно?
– Угу. А кто стрелял в дедушку?
– Мы еще не знаем, детка, – вздохнула Молли. – Но он жив, и теперь врачи в больнице его лечат.
– Посмотри, который час, – попросил Рамзи. – Нужно поторопиться, иначе опоздаем к доктору Лу.
– Надеюсь, мы сумеем отвязаться от репортеров, – расстроенно буркнула Молли.
Им действительно повезло, и, едва оказавшись в кабинете Элинор, Эмма торжествующе объявила:
– Доктор Лу, Рамзи и ма хотят пожениться. Что скажете?
– Думаю, – зачарованно протянула доктор Лу, – надо немедленно послать секретаршу за бутылкой шампанского. Эмма, ты, надеюсь, обойдешься «спрайтом»?
– Мне бы лучше «Доктор Пеппер».
– Прекрасно. – Поговорив по телефону, доктор Лу вернулась к девочке. – Через полчаса мы отпразднуем великое событие. Поздравляю вас всех. Эмма, объясни: почему ты так взволнованна?
– Рамзи могут убить, как моего папу.
– Верно, – согласилась врач, – но видишь ли, Эмма, такое может случиться с любым человеком в мире Помнишь, совсем недавно трагически погибла принцесса Диана Никогда не забуду, как были потрясены люди, осознав, что никто из нас не гарантирован от подобных случаев. «Не гарантирован» – означает, что такая же катастрофа может произойти в любую минуту, с любым из нас. Поэтому будем жить и наслаждаться каждым днем, который дарован нам Господом. Когда-нибудь ты поймешь, какое это счастье. Ясно?
– Но ча принцессой не охотились плохие люди, – возразила Эмма с непререкаемой детской логикой.
– Тебя не переспоришь, – покачала головой Элинор. – Ладно, давай посмотрим на все это с другой стороны. Рамзи и твоя мама мечтают дать тебе теплый дом.
Вы трое станете дружной семьей. Они любят тебя и хотят, чтобы ты знала: они всегда будут рядом.
Эмма вздохнула и, обернувшись к Рамзи, молча и очень долго изучала его. Потом мельком взглянула на мать и улыбнулась.
– Знаете, доктор, я думаю, Рамзи станет мне очень хорошим папой. Он ужасно меня любит. Ужасно.
– Неужели?
– Ну да. Он просто озверел, когда тот человек снова чуть меня не украл.
Молли уже успела рассказать Элинор по телефону, что произошло на пляже.
– Ты сильно перепугалась?
– Да, но все быстро кончилось. Рамзи говорит, я снова сумела спастись.
– А что ты сделала?
– Тот человек ударил меня, но я не от.., отключилась, как говорит мама. И здорово укусила его. Он такой толстый, и я вспомнила, как кусаются собачки, зарычала и тяпнула его. Он дернулся, а я высунула голову и громко позвала Рамзи. Он увидел нас, и тому типу пришлось меня бросить. Жаль, что ты не поймал его, Рамзи.
– Мне тоже, крошка.
Доктор Лу немного поговорила с Эммой с глазу на глаз. Потом они распили шампанское. Эмма прикончила маленькую банку «Доктора Пеппера», и Молли с Рамзи еще долго принимали поздравления от штата сотрудников и ждавших в приемной пациентов. Один из них, пожилой мужчина с сильным нервным тиком, радостно объявил:
– Я видел ваш снимок в газете, судья. Правда, не очень четкий. Вы обнимали маленькую девочку.
– Нет! – громко вмешалась Эмма, крепко стиснув пианино. – Он обнимал меня. Просто Рамзи был страшно расстроен.
– К сожалению, я никого не заметил, – заверил Мейсон Лорд детектива О'Коннора и, со свистом втянув в себя воздух, зажмурил глаза от боли. Затем, нажав кнопку, впрыснул себе морфин через иглу, торчавшую в вене.
Детектив подождал, пока лекарство подействует.
– Никаких угроз, подозрительных лиц, хотя бы шума?
– Нет. Мы с Гюнтером как раз выходили из офиса моего приятеля. Немного поболтали о том о сем. Хороший парень. Известный политик.
– Его имя, сэр?
– Член сената штата Квентин Корди. Не стоит его допрашивать, офицер, он вряд ли замыслил разделаться со мной. Мы просто друзья, вот и все.
– Прекрасно, сэр. В таком случае кого же вы подозреваете? Кто знал, где вы будете в этот час?
Для Молли было очевидным, что отец уже немало раздумывал над этим. Она ненавидит это
