Пытается войти.
— Джаффи, проснись. Джаффи…
Он подождал несколько секунд. Ей казалось, что она слышит его дыхание. Затем он отошел. И после того как угроза миновала, она начала дрожать.
Надо взять себя в руки, успокоиться, или подобное будет постоянно повторяться. Надо научиться жить с тем, что ей стало известно, потому что у нее не было выбора.
Пол точно выразился, сказав, что она в руках у Финки Аронсона. Он полностью владел ею: и телом, и душой.
Всего несколькими словами он мог отнять у нее все, что у нее осталось: ее талант и возможность проявить его.
«Коза ностра» окончательно завладела ею. Гангстеры завершили работу, начатую, когда ей было одиннадцать лет, нет, даже до ее рождения.
На рассвете Джаффи встала и оделась. Черное платье, черную ленту, стягивающую волосы, и черные лакированные туфли. Как будто она собиралась на собственные похороны. Дверь в комнату Карен была закрыта, и, вероятно, Пол спал в своем кабинете. Она не стала проверять и вышла на улицу.
Джаффи гуляла несколько часов, пройдя десятки кварталов и бог знает сколько миль. Город вокруг нее просыпался и начинал свой день, но она ничего не замечала. Вскоре после полудня она обнаружила, что находится в районе Виллидж и ослабела от голода. Она вошла в кафетерий и заказала тосты и яйца, но, когда появилась еда, ей стало плохо. Все-таки она съела несколько кусочков. Затем погуляла еще немного.
Она все думала, думала и думала, отчаянно пытаясь избавиться от постигшей ее беды. Боже, ей необходимо… Что? Что ей нужно? Она знала, давно уже знала. И потому не удивилась, взглянув впервые за несколько часов на окружающую обстановку ясным взором и увидев, что находится на Центральном вокзале на пересечении Сорок третьей улицы и Лексингтон-авеню. Она инстинктивно пришла туда, где чувствовала себя легко и радостно.
Джаффи вошла в здание и отыскала телефон.
— Мэтт, это я. Ты очень занят?
— Не более, чем обычно. Как ты? Как успехи?
— Нормально. По крайней мере я так думаю, но мне надо поговорить с тобой. И это будет не короткая беседа.
— Давай встретимся, сейчас четыре часа. Дай мне полчасика, и я закончу. Хочешь приехать сюда?
— Нет. — Она тихо засмеялась. — Встретимся под часами в Билтморе.
— Мы никогда не были здесь вместе, — сказала она, когда они сели в темном углу билтморского коктейль-бара. — Я была здесь с Полом, а с тобой никогда. Разве это не странно?
— Есть много мест, где мы с тобой никогда не бывали вместе, — тихо сказал он. — Что случилось, Джаффи?
— Подожди, об этом чуть позже. Сначала я хочу задать тебе вопрос. Ты мог бы стать моим любовником, дорогой Мэтт? Вступить в тайную связь, о которой ты говорил несколько лет назад, что она никогда не устроит тебя. Возможно ли это теперь?
— Я говорил, что ты никогда не позволишь себе этого, и не вижу причин думать по-другому. Я вдовец, но ты по-прежнему замужем.
— Однако, когда ты говорил это, ты думал, что я счастлива в браке. Я сама говорила об этом. Теперь многое изменилось. Я ненавижу Пола, и он больше не существует для меня.
Мэтт наклонился вперед и взял ее за руку:
— Послушай, милая Джаффи. Все это из-за того, что ты перенесла страшный удар. Тебе и Полу надо найти способ справиться с болью потери Джейсона. Когда вы сделаете это, все будет, как прежде.
— Нет, не так все легко и просто. Моя неприязнь к Полу возникла давно. Я не высказывалась, пока была беременной, а после рождения Джейсона не могла представить, как можно отвергнуть отца ребенка. Сейчас я прогнала Пола не только потому, что не стало Джейсона. Это не единственная причина, изменившая мое отношение к нему.
— На самом деле это так, хотя ты думаешь по-другому.
— Нет. — Она глубоко вздохнула. — Пол служил нацистам во время войны.
— Что? Ты с ума сошла, Джаффи! Это бред! Пол французский герой, он…
— Помолчи, — прервала она его. — Не трать зря силы.
Мне известны все подробности. Он был участником Сопротивления и продал своих товарищей, передавая сведения гестапо.
— Господи, — тихо произнес Мэтт. — Ты уверена, что это правда?
— Да. Он признался. — Джаффи не могла смотреть Мэтту в глаза, опасаясь, что он увидит в них весь ужас последней сцены с Полом, всю ее ненависть и отчаяние.
Подошла официантка, и Мэтт указал на пустой стакан. У Джаффи была выпита только половина. Никто из них не сказал ни слова, пока официантка наполняла стакан Мэтта. Наконец Джаффи прервала тишину:
— Ну как все-таки? Могу я стать вашей любовницей, мистер Варлей? У меня была такая роль в школьном спектакле.
— Нет.
— Я так и знала. Я соврала. Я никогда не участвовала в школьных спектаклях, пока не поступила в колледж. Мэтт, скажи, ради Бога, почему нет? Я люблю тебя, и ты любишь меня. Разве мы не имеем права на счастье?
— Это не будет счастьем. Сначала кратковременное блаженство, а потом длительное страдание. Я уже прошел через это, Джаффи. — Он медленно чертил круги на пластиковом столе влажным дном своего стакана. — Я ждал, что ты скажешь о разводе. Почему же ты не говоришь об этом, Джаффи? Почему даже не предполагаешь развода с Полом? Боишься, что это повлияет на твою карьеру?
Джаффи втянула воздух, как будто он ударил ее:
— Может быть, но существует более важная причина.
— Какая? Можешь объяснить?
Она обхватила обеими руками пустой стакан, глядя в него, как будто там содержались ответы на все вопросы жизни.
— Возьми комнату, — сказала она наконец. — Сходи в регистратуру и сними номер.
— Джаффи, разве это решит проблему? Я хочу, конечно, я сделаю, но…
— Помолчи, хорошо? Как ты только что сказал, я должна рассказать тебе остальное. Здесь я не могу. Поэтому, пожалуйста, сделай, как я прошу.
В регистратуре их записали как мистера и миссис Мэттью Варлей.
— У вас есть багаж, мистер Варлей? — спросил клерк.
— Нет. Мой офис на противоположной стороне улицы. Я адвокат. Неожиданно случилось так, что мне надо переночевать в городе. Моя жена присоединится ко мне чуть позже.
— Конечно, сэр. Восемьсот сорок шестой номер. Я позову посыльного проводить вас.
— Не надо, — сказал Мэтт, беря ключи. — Я найду дорогу.
Джаффи наблюдала за ним и пошла к лифту. Несколько человек уставились на нее, очевидно узнав, затем поспешно отвернулись. О внезапной смерти сына Джаффи Кейн было напечатано во всех газетах. Большинство присутствующих посчитали неприличным просить автограф в данный момент.
— Назначать тайное свидание с тобой — все равно что дать объявление в «Тайме», — сказал Мэтт, когда они вошли в комнату. Он бросил ключи на буфет, подошел к одному из окон и включил кондиционер. — Хочешь, я закажу чего-нибудь выпить?
— Нет, лучше сразу поговорим. — Джаффи села на край одной из двуспальных кроватей. Мэтт направился к ней, но она остановила его. — Сядь на другую. Думаю, там тебе будет лучше, когда я расскажу то, что должна рассказать. — Она развязала черную ленту, стягивающую волосы, и распустила их.
Мэтт снял пиджак и ослабил галстук, затем вытянулся на кровати напротив нее.
