пришла в «Калински джуэлри». Какая-то усталость. Усталость во всем теле. Тогда она была энергичной молодой женщиной двадцати шести лет, и ей ничего не стоило отработать двенадцать, а то и четырнадцать часов в сутки. Господи, она тогда работала не покладая рук, чтобы превратить перспективную нью-йоркскую компанию в международный концерн с фирменными магазинами в разных странах мира. Сейчас она иногда задумывалась, что будет дальше. Ее возраст отнюдь не благоприятствовал успешной работе. По ночам Сару нередко бросало в пот, наступали приливы, иногда возникало безумное желание безо всякой причины убить первого встречного. Порой ей казалось, что все ее нервы обнажены и кто-то невидимый все сильнее и сильнее ударяет по ним. Оставалось надеяться, что не будет слишком громкого хлопка, когда один из нервов не выдержит и лопнет.
Возле нее лежал образец ожерелья, который Сара в этот день одобрила. Она взяла его и снова внимательно осмотрела. Гибкое, словно лента, платиновое ожерелье, концы его пересекались, образуя внизу петлю. С острых концов свисали большие каплеобразные жемчужины – одна белая, вторая черная, наполовину закрытые платиновой филигранью. Ожерелье смотрелось великолепно, и Сара предложила изготовить под стать ему жемчужные серьги – одну белую, вторую черную. Жемчуг, разумеется, должен быть японский.
Чувство глубокого одиночества овладело Сарой в эту минуту, когда она сидела в своем роскошно обставленном офисе. Скоро она вызовет машину, которая отвезет ее домой. Затем ей придется заказать легкий ужин, который принесут в комнату на подносе, поскольку Франчески наверняка опять не будет дома. А что потом? Смотреть телевизор? Читать? Сара тяжело вздохнула. Одинокие средних лет женщины в Нью-Йорке не ко двору. Хозяйки с большой неохотой приглашают их к обеду. Сама она слишком устала, чтобы часто устраивать приемы. Беда в том, что у всех женщин ее круга кто-то был. За исключением ее. У всех был человек, с кем можно сходить в театр или ресторан. Человек, который сопровождал их на светские рауты или в поездках. Такую цену она заплатила, размышляла Сара, за то, что отдала свою жизнь «Калински джуэлри». Ничего не изменилось бы и в том случае, если бы Роберт был жив, хотя тогда было бы с кем поговорить. Конечно, всегда рядом старый добрый Генри, верный друг и замечательный коллега, но ему не изольешь душу. И еще Франческа. Ее рот плотно сжался. В дочери было что-то такое, что постоянно раздражало Сару. Франческа чертовски напориста, и ее не так-то просто обуздать. Она слишком независима и амбициозна, раздраженно подумала Сара. Временами Саре даже казалось, что со стороны дочери исходит угроза. Это было весьма неприятное ощущение. Гай всегда был ее любимым ребенком, покладистым и ласковым, и сейчас она страшно скучала по нему. Он должен вернуться домой и занять свое законное место в компании, пока его не узурпировала Франческа, к чему она явно стремится. И он должен вернуться незамедлительно. Сара нуждалась в том, чтобы он был рядом, ведь все эти годы она трудилась в компании ради него.
Почувствовав прилив, исходящий откуда-то изнутри, от чего ее бросило в пот, Сара раздраженно раскрыла блокнот. Она напишет Гаю. Это лучше, чем разговаривать по телефону. Сара принялась набрасывать план письма. Очень важно сказать, что его будущее, которое он свяжет с «Калински джуэлри», будет блестящим. Она даже готова купить ему отдельные апартаменты. Да все что угодно, лишь бы он пожелал вернуться. Сара вынуждена была прервать поток своих мыслей, поскольку зазвонил один из стоящих на столе телефонов. Черт возьми, кому это она вдруг понадобилась в такое время? Ведь уже почти шесть часов.
– Да! – резко бросила она в трубку.
– Привет, мам!
– Гай! Дорогой! Вот так совпадение! Я как раз думала о тебе!
– Значит, телепатия, мам. Как ты поживаешь?
– Отлично, дорогой. Просто чудесно. – Внезапно Сара почувствовала себя лет на двадцать моложе. Прилив прошел так же быстро, как и начался, и ее усталость словно рукой сняло. – Как прошло Рождество? Мы тут скучали по тебе, дорогой.
– Я великолепно провел время! Каждый вечер был на обедах. Я встречался с доброй половиной аристократов Шотландии и жил в совершенно фантастическом замке, который некогда принадлежал шотландскому королю. Сейчас я приехал на пару дней в Лондон, а затем вместе с Саттонами встречу Новый год в Стэнтон-Корте.
– Приятно слышать, что ты хорошо провел время, – радостно проговорила Сара. Она подумала, что Гай рассказывает таким довольным и веселым тоном, как когда-то в детстве, когда она устраивала для него праздники. Только сейчас праздники для него устроили совсем другие люди, которые находились очень далеко отсюда. Сара почувствовала укол ревности.
– Да, все очень здорово! Я великолепно провожу здесь время!
Они разговаривали уже несколько минут, и каждый из них испытывал страстное желание сказать то, о чем он сейчас думал, однако боялся этого.
– Я тут как раз пишу тебе письмо…
– У меня есть новость для тебя, мам…
Их голоса наложились друг на друга, и они оба нервно засмеялись. Возникла пауза.
– Знаешь, мам, я звоню сказать, что собираюсь остаться здесь. – Сара заметила, что голос Гая как-то сорвался и в нем почувствовалась дрожь. – Дело в том, что я собираюсь жениться.
Последовала напряженная продолжительная пауза.
– Мам, ты на проводе?
Сара лишилась дара речи. Полностью. Напрочь. Выступивший на спине пот превратился в льдинки.
– Же… жениться? – заикаясь проговорила она наконец.
– Ну да! А тебе не хочется знать, кто она? – с обидой спросил Гай.
– Гай… ты не находишь, что это как-то… внезапно? Я жду тебя домой, жду, когда ты начнешь работать в компании… Я больше не могу находиться в таком состоянии… Я нуждаюсь в тебе, дорогой. – Сара ощутила едва ли не физическую боль от захлестнувшей ее обиды. «Почему, – вдруг подумала она отрешенно, – я могу быть сильной и несгибаемой, когда речь идет о работе, и такой уязвимой, когда дело касается сына? Как может он быть таким бесчувственным, говорить такие жестокие вещи? Какие аргументы я должна пустить в ход, если он откажется принять у меня дела?»
– Не сомневаюсь, что ты великолепно справишься, – льстивым тоном проговорил Гай. – Ты ведь умница! «Калински джуэлри» развалилась бы без тебя! Ты нисколько во мне не нуждаешься! Ты останешься
