– Да нет же, вовсе нет. Я сейчас выпишу тебе чек. – Сара потянулась к сумочке из крокодиловой кожи и извлекла оттуда чековую книжку. – Сколько ты собираешься там пробыть?

Гай прищурил глаза, пытаясь рассмотреть, на какую сумму выписывает чек мать.

– Не очень долго, – ровным тоном сказал он. – Семейство Маккензи пригласило меня в Шотландию, чтобы поохотиться в августе. У них замок в Пертшире. Но я вернусь еще до наступления осени.

– Хотелось бы надеяться, дорогой. – Сара нервно поигрывала застежкой золотого с бриллиантом браслета. – Ты нужен мне здесь, я хотела бы начать твое обучение. Мы страшно загружены, когда приближается Рождество, и было бы очень здорово, если бы ты был рядом. – Сара с натянутой снисходительной улыбкой протянула сыну чек. Прежде чем положить его в карман, Гай бросил взгляд на выписанную сумму.

– Не беспокойся, мам. Я вернусь, а сейчас рвусь в дорогу… Ты не могла бы оказать мне услугу? Урезонь, пожалуйста, Франческу. Она буквально достала меня в последние дни. – Говоря последнюю фразу, он поднялся и направился к двери.

Сара нахмурилась.

– Что она тебе наговорила? – грубовато спросила она.

– Ты же знаешь Франческу, мам. Она всегда пытается рассердить и поссорить людей. – Гай снова пожал плечами, и Саре показалось, что она уловила грусть в его словах.

– Не беспокойся, дорогой. Я присмотрю за Франческой, – заверила Сара сына. – К счастью, она нашла себе молодого человека, весьма неглупого писателя, насколько я знаю, так что ей будет чем заняться. Ну а тебе, дорогой, я желаю хорошо провести время в Англии и вернуться как можно скорее.

– Спасибо, мам.

Когда на следующий день Гай вылетел из Нью-Йорка, он обратил свои мысли к Диане Стэнтон. Они познакомились при неблагоприятных обстоятельствах, и тем не менее эта встреча посеяла плодоносные семена в его мыслях. Настолько плодоносные, что он не мог откладывать новую встречу.

Заняв свое место в первом классе самолета, Гай предался воспоминаниям о том знаменательном дне.

Гай нанес сильнейший удар с лета, мяч перелетел через теннисную сетку. Его противник Ричард Монтгомери тщетно пытался дотянуться до мяча. Счет стал 5:4.

– Черт! – выругался про себя Ричард. С зеленого возвышения за борьбой наблюдали приглашенные девушки, которые могли слышать каждое слово игроков.

– Ваша подача, – как можно сдержаннее сказал Гай, скрывая торжество. Он великолепно отбил подачу, однако Ричард сильным ударом слева поднял мяч высоко вверх. Мяч приземлился в дальнем углу корта. – Аут! – выкрикнул Гай, что в общем-то было совершенно излишним.

Спустя пятнадцать минут оба игрока шагали к дому. Гай был в упоении от победы и выглядел столь же безупречно одетым, как и два часа назад. Ричард, раскрасневшийся и потный, похоже, еле волочил ноги.

К счастью, подоспел Гай, который спас его от расспросов и унижения. Одна за другой по склону спускались девушки, к которым присоединились молодые люди, игравшие до этого в крикет, и все собрались на террасе.

– Проходите, пожалуйста, – ворковала мать Ричарда, миссис Монтгомери. – Чай готов. Садитесь и угощайтесь. – Пухлыми ручками она указала на стол, уставленный тарелками с маленькими сандвичами и пирожными, и принялась разливать в чашки ароматный китайский чай сорта сушонг из большого серебряного чайника. – Молоко? Лимон? Сахар? – счастливо суетилась она. Миссис Монтгомери была от души рада, что Ричард пригласил к себе друзей.

Группа красивых молодых людей в элегантных, отлично сшитых белых спортивных костюмах, чем-то напоминающая стаю гогочущих лебедей, расселась на деревянных садовых скамейках, ставших пепельно- серыми оттого, что пережили не одну английскую зиму. Некоторые из гостей разместились на каменной балюстраде, кто-то расположился на лестнице, ведущей в сад с декоративными белыми горками.

От террасы начинался газон, пестревший маргаритками, вдали виднелись клумбы с традиционными пионами, лилиями и лавандой. Возле старой деревянной беседки разрослись кусты роз, освещенные низким вечерним солнцем и отбрасывающие длинные тени. Пейзаж был умиротворяющий и весьма живописный.

Пока позвякивали чашки и блюдца из тонкого фарфора и шла оживленная беседа, Гай присел на широкую каменную ступеньку с чашкой в одной руке и куском инжирного пирожного в другой. Он выглядел весьма элегантно в белом теннисном костюме. Высокий, ростом более шести футов, поджарый, с длинными ногами и узкими бедрами, поразительно красивый, с черными волосами и глазами и смуглой кожей, он выглядел моложе своих двадцати четырех лет. Прищурив глаза, Гай наблюдал за окружающими его людьми и молча прислушивался к разговорам, в которых было много нюансов, недомолвок и восклицаний, не вполне ему понятных. Похоже, они говорили на своем собственном языке, и Гай чувствовал себя в некоторой изоляции. Какое-то особое выражение в их глазах, какая-то загадочная улыбка, поворот головы – и вот они уже общаются между собой, понимают друг друга, невольно заставляя Гая чувствовать себя параноиком. Уж не смеются ли они над ним? Или над его темно-зеленым «бентли», стоявшим на подъездной аллее рядом с их потрепанными «остинами» и «моррисами»? Уж не находят ли они его американский акцент смешным? Или они считают, что он слишком хвастается своим богатством? Как бы то ни было и независимо от того, насколько часто Гая приглашали на встречи, они держались от него на расстоянии – весь этот клан, ревниво оберегающий собственную исключительность и утонченной вежливостью изгоняющий из своей среды чужаков.

Сколько Гай себя помнил, он воспитывал в себе чувство принадлежности к этому обществу, однако, будучи наполовину американцем, а наполовину англичанином, чувствовал себя здесь чужим, несмотря на деньги, полученное в Англии образование и знакомства, которые стремился поддерживать. Ему хотелось бросить вызов молодым аристократам, не придававшим значения атрибутам своей знатности, ибо считали это само собой разумеющимся. Это были молодые люди, которые носили потрепанные твидовые пиджаки с кожаными латками, могли вырядиться в старый отцовский вечерний костюм, надеть охотничьи ботинки деда, которые шутливо признавались, что разорены и скоро заложат семейные драгоценности, чтобы заплатить за новую крышу, и которые тем не менее были столь самоуверенны и самонадеянны, что ездили на полуразвалившихся старых машинах. Почему они не выказывают уважения или даже симпатии к нему? Он был богат, красив, образован, слыл отличным спортсменом и компанейским парнем. На гостеприимство он

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату