заметно повеселел.
— О'кей. Значит, с этой стороны нам опасаться нечего. Так… Теперь… Ты хочешь, чтобы я сходил вместе с тобой к твоему адвокату?
— Спасибо, Бертрам, не нужно. Я пойду с братом, но вначале мы заглянем к заведующему отделом «Роддикса», которого попросили организовать мои похороны. — Джеки поднялась и направилась к двери. — Я дам вам знать о результатах.
— Не забудь, пожалуйста. И попытайся не впутывать в эту историю «Сэсайети». По возможности, конечно. — Бертрам аккуратно сложил руки на столе, и лицо его вновь стало чопорным и похожим на лицо старухи.
— Будь проклят твой журнал! — процедила Джеки сквозь зубы, когда вышла на улицу и стала ловить такси до «Роддикса». — Только о нем и думаешь.
Заведующий отделом ритуальных услуг мистер Филлипс оказался на удивление жизнерадостным и улыбчивым человеком. Он был одет во все черное из уважения к скорбящим клиентам, тем не менее у молодого человека было приветливое, даже веселое лицо, он носил модную прическу и от него исходил аромат лосьона «Шанель».
— Я пришел в ужас, когда вы сообщили о том, что это обман! — проговорил он возмущенно, проведя Джеки и Кипа в свой комфортабельный кабинет. — У нас никогда не было ничего подобного. Могу заверить вас, что мы рассматриваем сегодняшний случай как из ряда вон выходящий.
— Не сомневаюсь, — ответила Джеки. Она уже сказала ему по телефону, что привезет кассету с записью голоса подозреваемого. Теперь, выставив на его стол магнитофон, она проговорила: — Надеюсь, вы сможете опознать его, мистер Филлипс.
Тот сосредоточенно наморщил лоб. Джеки включила запись.
— Я внештатный журналист и работаю на различные газеты и журналы уже несколько лет! Не понимаю…
— Это он! — воскликнул мистер Филлипс, не дослушав — Я узнаю этот голос из тысячи других! Он очень высок для мужчины, не правда ли? Почти писклявый. Говорю вам, это он!
Кип и Джеки переглянулись и кивнули друг другу. Потом Джеки спросила мистера Филлипса:
— Вы абсолютно уверены в том, что узнали голос?
— Ошибки быть не может. Он назвался Рафаэлем и сказал, что работает на вас. Ваши родные, мол, слишком убиты горем, поэтому и попросили его позвонить. Голос его, это точно.
— Большое вам спасибо. Это все, что мне нужно было знать, — сказала Джеки, убирая магнитофон в пакет. — Его зовут Роланд Шоу, и он мой недоброжелатель. Впрочем, не думала, что он так низко опустится.
— Что вы собираетесь предпринять? — поинтересовался мистер Филлипс.
— Я обращусь за помощью к закону.
— О, это весьма разумно. Если я еще смогу как-то помочь, дайте мне знать.
Они обменялись рукопожатиями, и на Джеки вновь пахнуло «Шанель». Она улыбнулась.
— Какая странная работа для молодого человека, не находите? — спросила она. — Почему вы стали заведующим отделом ритуальных услуг, если не секрет?
Мистер Филлипс улыбнулся в ответ.
— Мой отец держал компанию по производству гробов, — мягко проговорил он. — Я просто пошел по его стопам.
Джеки и Кип взяли такси до «Линкольнз-инн»,[21] где обретался ее адвокат. В этом здании, построенном еще в XVI веке, располагалось несколько юридических контор. Джеки и ее брату нужно было подняться по крутой каменной лестнице, скудно освещенной несколькими маленькими оконцами, на третий этаж. Кип, привыкший к роскошным апартаментам американских юридических фирм, с любопытством озирался по сторонам.
— Сцена будто из «Больших надежд»,[22] — прошептал он, пока они ждали встречи с мистером Хирингом, представлявшим сторону Джеки во время бракоразводного процесса с Ричардом, сидя на жестких стульях в узком коридорчике.
— В Англии, — шепнула Джеки в ответ, — чем престижнее фирма, тем антикварнее антураж в ее офисе. — Она кивнула на каменный пол, местами искрошившийся от времени так, словно отлив оставил на песчаном пляже свои замысловатые узоры. — Не исключено, что тут ничего не изменилось со времен Генриха VIII.
— Представляю себе, каково было бы здесь нашим адвокатам, — хохотнув, проговорил Кип. — Ни тебе центрального отопления, ни кондиционеров, ни двойных стекол в окнах. Обстановка экзотическая, ничего не скажешь, но работать здесь, по-моему, не в кайф, а? Как ты думаешь, чем они топят этот домище зимой? Дровами, что ли?
Джеки застучала носком туфельки по жесткому полу.
— Не знаю, но, по-моему, отопление не помешало бы и сейчас, хоть и июль на дворе. В этой каменной коробке с толстенными стенами промозгло даже в самом разгаре лета.
В этот момент в коридоре появился помощник мистера Хиринга, который вызвался проводить их в кабинет своего босса. Джеки и Кип миновали еще несколько узких каменных галерей и наконец уткнулись в дубовую дверь, пробитую в толстой каменной стене. Внезапно та распахнулась и на пороге появился сам мистер Хиринг, весьма колоритный и пользующийся известностью персонаж английского царства юриспруденции.
— Как я счастлив видеть вас, моя дорогая! — воскликнул он, запечатлев на щеке Джеки влажный поцелуй и проводив ее с братом в свой большой, но заставленный мебелью кабинет. — Ну, рассказывайте же, рассказывайте! Какой ужас, а? Ай-яй-яй! Могу себе представить, в каком расстройстве вы находитесь! — Он повернулся к Кипу. — И вы тоже. Какая подлость! Какой шок!
Тучный мистер Хиринг втиснулся в широкое кресло и упер в гостей взгляд, исполненный искреннего сочувствия.
— Расскажите все в подробностях, мои милые. Но первым делом: вы кого-нибудь подозреваете?
Джеки в двух словах объяснила ему ситуацию. Мистер Хиринг сидел у себя за столом молча и торжественно, словно большой и добрый Будда, качая время от времени головой и выпячивая нижнюю губу, отчего сразу становился похож на Уинстона Черчилля, каким тот запомнился Кипу по фотографиям.
— Что за человек этот Роланд Шоу? — наконец спросил мистер Хиринг.
— Даже не знаю. Я ни разу не видела его, хотя надеюсь повстречаться сегодня на одном вечере, — сказала Джеки.
— Видите ли… — Мистер Хиринг подхватил красивую золотую авторучку, лежавшую на столе, и стал поглаживать ее своими ласковыми пальцами, — возможно, это своего рода ловушка.
— В каком смысле? — удивился Кип.
— Э-э… тут дело вот в чем. На свете водится немало испорченных людишек, которые совершают гадости с одной лишь целью — чтобы их жертвы подали на них в суп.
Джеки ошарашенно уставилась на него.
— Вы хотите сказать, что он ненормальный?
— Отнюдь, дитя мое, отнюдь. В суде магнитофонная запись голоса, пусть и опознанного тем продавцом, не будет иметь силы доказательства. Таковы законы.
Он сделал почти театральную паузу.
— И что? — спросил Кип.
— А то, мой дорогой друг, что ваш недоброжелатель, дождавшись удобного момента, пойдет в контрнаступление и подаст уже иск на вас. За оскорбление своей чести и достоинства. И потребует денежного возмещения причиненного ему ущерба.
С этими словами мистер Хиринг любовно и бережно вновь положил золотую авторучку перед собой на стол.
Джеки смотрела на него широко раскрытыми от потрясения глазами.
— Вы серьезно? — вырвалось у нее. Мистер Хиринг отечески улыбнулся.
— Еще как серьезно, моя дорогая. Этот Роланд Шоу скорее всего подаст на вас в суд. И не только на вас, но, возможно, еще и на «Сэсайети».
