было двойственное отношение к этой страсти Алессандро. С одной стороны, гонки на моторных лодках – занятие не для джентльмена. Много шума и суеты. С другой стороны, эта блажь обходилась Эштон не менее чем в миллион долларов в год, и сей факт означал, что у простых смертных нет возможности заниматься этим видом спорта, а подобного рода обстоятельства были Мерриту по душе. К тому же его восхищали люди, которые умеют побеждать, а Алессандро всегда побеждал.
Эштон смотрела на супруга, который непринужденно жестикулировал, вполуха слушала беседу мужчин и с удивлением отметила, что в ней закипает гнев – гнев, приправленный страхом. Вчерашний разговор изменил положение дел. Она вспомнила, как красивое лицо Алессандро исказилось от ярости и как он занес над ней руку. Он не ударил ее вчера, но она знала, что когда-нибудь, если она останется с ним, он это сделает. И еще Эштон осознавала, что она с ним останется. Потому что он не позволит ей уйти. До тех пор, пока за ней стоят миллионы Кенделлов.
Как все безнадежно!
– Tesoro, – сказал Алессандро, – ты, должно быть, замерзла. – Он положил свою красивую ладонь с безупречно ухоженными ногтями ей на руку, явно дразня ее своей псевдозаботой. Эштон показалось, что ее руку сжали клыки хищника.
Алессандро впервые увидел ее сбоку, и это доставило ему огромное удовольствие. Руки ее были подняты – она поднесла фотокамеру к глазам, – и он мог полностью оценить стройность ее фигуры, начиная с маленьких грудей и кончая красивыми длинными ногами. Стоя в тени, он наблюдал за ней через застекленную дверь на террасу. У нее было красивое тело. Может быть, не такое красивое, как у его жены, но достаточно аппетитное, чтобы возбудить его интерес.
Он вышел на террасу. Она отвела фотокамеру от лица и повернулась к нему. Не в пример его жене, у этой женщины и лицо было под стать фигуре.
– Кто вы? – спросил он. Голос его прозвучал резко, не грубо, но без тепла.
У Алессандро была своя философия относительно женщин. При первой встрече женщину надо застать врасплох. В конечном итоге нужно обращаться со всеми одинаково, потому что, как гласит старая пословица, в темноте они все похожи. Но вначале, когда вы пытаетесь завоевать женщину, относиться к ней следует по-особому, не так, как к другим, и не так, как она привыкла. С горничными, маникюршами и девушками по вызову он был подчеркнуто галантен. С женщинами, обладающими чувством собственного достоинства, он держал себя более бесцеремонно. Эта девица относилась ко второй категории. Хотя и не принадлежала к людям их круга. Судя по простым полотняным брюкам и шелковой блузке, у нее было больше вкуса, нежели денег, однако по тому, как она несла себя, он мог с уверенностью сказать: это ее нисколько не угнетало. Алессандро любил это в женщинах.
– Меня зовут Меган Макдермот. А вы граф Монтеверди. Я узнала вас по газетным снимкам. – Она сделала навстречу ему два или три шага и протянула руку. – Я ожидаю графиню. Мы договорились с ней о встрече. Дворецкий сказал, что она появится с минуты на минуту, и предложил мне подождать ее на террасе. – Она четко изложила факты, вовсе не пытаясь оправдать свое присутствие.
– Возможно, я могу помочь вам. – Он показал на зачехлённые плетеные стулья, окружающие стол под грибком, и сел на один из них. – Поскольку моя жена пока не пришла.
Словно по волшебству появился дворецкий. Он спросил у Мег, чего она хотела бы выпить. Она попросила охлажденного пелагрино и подумала, какая легкая и безмятежная жизнь у богатых бездельников. Все, что им надо сделать, – лишь щелкнуть пальцами. Впрочем, даже и щелкать не обязательно, им достаточно лишь существовать, и любая их причуда будет выполнена.
– Пожалуй, вы могли бы помочь, – сказала она, обращаясь к Алессандро, когда дворецкий с невероятной оперативностью принес на подносе два бокала с напитками. – Я здесь для того, чтобы сфотографировать графиню, а также дом, и надеюсь, вы тоже согласитесь мне позировать.
– Моя жена согласилась, чтобы ее сфотографировали! И чтобы сфотографировали дом!
Мег засмеялась:
– Не надо так удивляться. Я профессиональный фотограф. Работаю над книгой. – Просто удивительно, как быстро ее надежда на то, что статья превратится в книгу, переросла в уверенность. – «Лицо Палм- Бич».
– Вот это меня и удивляет. Моя жена не позирует для фотографов, работающих на бульварную прессу. Моя жена не допускает фотографов в наш дом. Она питает отвращение к газетам и журналам. Вы знаете, что она сделала на нашу свадьбу? Она закрыла остров!
– Что вы имеете в виду?
– Я имею в виду, что за двадцать четыре часа до свадьбы она заставила полицию установить пропускные посты на всех трех мостах, по которым можно проехать в Палм-Бич с большой земли. Всякий, кто не мог доказать, что он здесь проживает или занимается какой-то деятельностью, отсылался назад. И это еще не все. Она сделала несколько звонков в Вашингтон. Кенделлы финансировали деятельность не одного политика за многие годы. И нам стало известно, что воздушное пространство контролировал вертолет национальной гвардии, а лодки береговой охраны вели наблюдение за морем. Теперь вы можете понять, почему я так скептически отнесся к утверждению, что моя жена согласилась фотографироваться.
– Тем не менее это так, и я надеюсь, что вы тоже согласитесь.
Алессандро снял темные очки и уставился на Мег. Ей показалось, что взгляд его черных глаз, окаймленных густыми бархатными ресницами, гладит ей кожу. Мег подумала, что, по всей видимости, она не единственная женщина, на которую таким образом действует его взгляд.
– Должно быть, вы обладаете недюжинным даром убеждения.
– Я очень хороший фотограф.
Он откинулся на спинку стула и положил ногу на ногу. Движения его были неторопливы и элегантны. На лице появилась еле заметная улыбка.
– Не имею понятия, что именно моя жена и вы, Мег, затеяли, но рад с вами познакомиться.
– Значит, вы согласитесь мне позировать? Только не сейчас. Мы упустили хорошее освещение. – Она бросила взгляд в сторону озера, которое было освещено косыми лучами заходящего солнца и напоминало по колориту пейзаж на картинах импрессионистов. К берегу медленно двигался белый парус. Мег снова повернулась к Алессандро. – Возможно, завтра или послезавтра.
