– Именно. Информацию, которую получили мои люди, нельзя назвать компрометирующей, но она вызывает подозрение. Потому я решил кое-что посмотреть сам.
Мег почувствовала, как расслабились ее мышцы, а ведь она не подозревала, насколько была напряжена. Она испытала такое облегчение, что у нее даже голова закружилась. Мег вдруг начала смеяться. Смех отражался от стен пустой комнаты, рождая эхо.
– Что здесь смешного?
– Вы, – борясь со смехом, ответила Мег. – И я. По тому, как вы вошли, по выражению вашего лица и вашему голосу я решила, что вы очень сердиты.
– Я и был сердит. И сердит до сих пор. Я не люблю, когда люди не выполняют моих распоряжений.
И мне не по себе, когда я представляю, что вы можете пострадать.
Мег покачала головой:
– Я подумала, что от вас следует ждать неприятностей. Что вы работаете вместе с Мерритом.
Хэнк Шоу посмотрел на нее с явным удивлением:
– Я знаю, что имею репутацию безжалостного, но никогда не думал, что меня могут принять за киллера.
Внезапно это слово отрезвило их обоих.
– Если мы затеяли это дело, давайте действовать, – сказал Хэнк Шоу. – Что вам удалось найти?
– Не могу сказать, что напала на золотую жилу, но все же кое-что есть. – Она раскрыла папку и протянула ему вырезку из газеты.
Хэнк Шоу рассматривал ее с минуту, затем поднял на Мег глаза и признался:
– Не понимаю.
– Вы читаете по-испански?
– Для этой цели я держу переводчиков, – отрезал он.
Мег вспомнила их первый разговор за завтраком, когда она хотела сразить его эффектной цитатой, но передумала. Человек, имеющий деньги и власть, обычно болезненно воспринимает недостатки своего образования.
– Подпись под рисунком гласит, что судно только что разгрузилось. Но на фотографии видно: судно полностью загружено.
Хэнк Шоу снова посмотрел на вырезку.
– До планшира, – согласился он.
– Суда фонда привозили что-нибудь из гуманитарных рейсов?
Хэнк Шоу отрицательно покачал головой:
– На эту тему я спорил с Мерритом. Он говорит, что фонд – некоммерческая организация и не перевозит никаких грузов на обратном пути. Я возражал, что можно оформить право на перевозку грузов обратным рейсом таким образом, что фонд останется организацией некоммерческой. Однако Меррит был неумолим. – Хэнк снова взглянул на снимок. – И теперь я понимаю почему.
– У Меррита собственные дела, связанные с импортом-экспортом.
– Мне не хочется даже думать о том, что именно он может привозить на этих судах.
– Он – и Медельинский картель, – задумчиво сказала Мег. – Не понимаю… Как люди вроде Меррита Кенделла могут иметь дело с этой организацией?
– Что, вы думаете, толкает людей на торговлю наркотиками? Деньги.
– Но у Кенделлов миллионы. Возможно, даже миллиарды.
– Только не миллиарды. Определенно не миллиарды. А они привыкли ворочать миллионами, Меррит, Эштон, Спенсер – они представляют пятое или даже шестое поколение и восходят к Мерриту Кенделлу Первому. К сожалению, у последующих Кенделлов не было деловой жилки и уважения к работе. Зато они знали толк в игре. Вдумайтесь: пять поколений занимались лошадьми, скачками, яхтами, играли в поло… Подумайте, какие средства нужны, чтобы содержать их семьи, которые все увеличивались, содержать дома здесь, в Нью-Йорке, Ньюпорте, на островах Греции, не говоря уж о Париже, Лондоне и Риме. Я всегда удивлялся, как Меррит умудряется выходить из положения.
– Теперь вы знаете.
Хэнк Шоу устремил взгляд вдаль и задумчиво подтвердил:
– Теперь я знаю.
Он снова посмотрел на снимок.
– Это не может служить доказательством для суда. С другой стороны, это может убедить Меррита, что он увяз с головой и должен остановиться.
– Иными словами, он должен остаться безнаказанным? Не отправиться за решетку, как другие смертные?
Хэнк Шоу внимательно посмотрел на Мег:
– А вы хотите, чтобы он оказался за решеткой? Вам по некоторым причинам хочется, чтобы Кенделлы приняли горькое лекарство?
