счастлива, пожалуйста, не беспокойся.
— Carina, признаюсь, тебе исключительно повезло.
— В самое ближайшее время я улетаю в Нью-Йорк. Хочу попрощаться и пожелать тебе удачи.
— Mi Elisabeta, ты демонстрируешь мне благородство королевы.
— Не люблю ссориться, к тому же это мешает бизнесу. Зачем сжигать мосты? Возможно, мы в будущем окажемся полезны друг другу? Послушай, мне бы хотелось встретиться перед отъездом. Как насчет пятницы?
— В пятницу не могу, — твердо ответил он.
Я тяжело вздохнула, апеллируя к его чувствам.
— Очень жаль. Может, в другой вечер? Пожалуйста, выбери для меня время…
Я затаила дыхание…
— Это станет для меня настоящим праздником! Но я улетаю в воскресенье. Давай встретимся сегодня, только чуть-чуть выпьем на прощанье. Скажем, в десять?
— Сегодня я не смогу уделить тебе много времени. Завтра у меня масса дел.
— Ненадолго… пожалуйста! Выпьем по бокалу. И сделаем это в американском стиле — в клубе «Чикаго».
— А, этот новый клуб…
Он заинтересовался.
— Но я освобожусь поздно.
— Ничего, я подожду. Там великолепная музыка.
— Я…
— Пожалуйста, не отказывайся. Безумно хочется увидеться.
— Хорошо, я приду к своей Элизабете.
— Чудесно! Hasta luego.
— Hasta luego.
Я поджидала Джорджа у стойки бара в клубе «Чикаго», который был почти точной копией клуба «Чикаго блюз». Интерьер недавно открытого заведения украшали неяркие светильники, «жидкие обои», обшитый деревом бар.
В десять часов здесь еще бывало малолюдно; за столиками сидели немногочисленные посетители, в основном американские пары и молодые немцы, поглощавшие, как и я, гамбургеры, жареный картофель и куриные крылышки. Испанцы, французы и итальянцы предпочитали более изысканные рестораны с большим выбором блюд. Задник сцены был расписан в виде гигантской клавиатуры. Этим контрастным черно-белым полосам предстояло стать фоном для выступления ансамбля из семи музыкантов, заявленного на афише как «самая модная чикагская группа».
Мое внимание привлекла странноватая женщина в темноте бара у стены. Видимо, она — постоянный клиент, потому что официант обращался к ней как к старой знакомой, но одета она была весьма необычно: в длинное бежевое шерстяное пальто и лыжную шапочку. Ей было зябко в душный вечер. Она куталась в шерстяное пальто, беспрестанно запахиваясь… Наверное, бездомная, нашла здесь пристанище…
Удивительно, сколь почтительно склонился официант, подавая ей горячий кофе. Она обхватила чашку руками, затем наклонилась к ней. Провела чашкой вдоль лба, наслаждаясь теплом. Потом закурила; делая затяжки, она опускала голову к сигарете. Она периодически касалась рукой лица, словно убеждаясь в том, что она по-прежнему здесь. Интеллигентное лицо с красивыми скулами. Кто она? Заметив мой взгляд, женщина спряталась еще глубже.
А что если подойти и заговорить? Обычно никто не приближается к таким людям. Всегда существует опасность открыть что-то такое, чего лучше не знать. Их чувства или ваши?
О, эти нищие, которые подходят на улице и просят денег, не создают для вас проблем… вы никогда не станете делать то же самое. Их легко не замечать… но как относиться к бездомному, который попал в ловушку судьбы… ведет такую жизнь не по собственной воле? Надо ли помочь? Каким образом? Я встала и подошла к незнакомке.
— Здравствуйте.
Она посмотрела невидящим взглядом… «Меня здесь нет, — беззвучно ответила она. — Я вас не слышу». Она словно носила по чему-то траур.
— Как вы себя чувствуете? — спросила я по-испански.
— Зачем вы обращаетесь ко мне? Я не хочу разговаривать с вами.
Женщина молча отвернулась. Затем встала и пошла по бару, подтверждая, что не сумасшедшая и способна выбирать… ходить… сидеть… как любой другой посетитель. Ансамбль уже заиграл мелодию, но она, похоже, ничего не замечала.
Я вернулась на свое место и положила деньги в конверт. Дала официанту, который принес женщине кофе.
— Пожалуйста, отдайте ей. И попросите ее заказать что-нибудь за мой счет.
— Она откажется принять угощение. — Он покачал головой.
— Тогда скажите, что это подарок от заведения, — попросила я.
— Она догадается.
Когда я повернулась, женщина уже исчезла.
Теперь, после появления на сцене музыкантов, клуб стал быстро заполняться. Кларнет и саксофон начали дуэль под аккомпанемент ударных, электрогитары, контрабаса и электрооргана. Джордж прибыл, когда гости в основном уже пообедали и к другим инструментам присоединились трубы. Произносить слова приветствия не имело смысла из-за невероятного шума. Мы с Джорджем поцеловались. Потянуло легким запахом мужской туалетной воды «Пур Ом» от Диора.
— У меня только полчаса, — удалось разобрать мне сквозь грохот духовых.
Воодушевленные солидными подношениями гостей, музыканты заиграли громче. Не помню, что именно я сказала, не имеет значения. Но быстро и решительно нашла ключевое слово.
— Ив.
Джордж настороженно замер. Он разобрал бы это имя даже в минуты ядерной бомбардировки.
— Боланье? — крикнул он, желая убедиться, что не ошибся.
— Да, Ив Боланье.
Теперь он заинтересовался. Мы разговаривали под соло барабана.
— Бедный Ив попал в этом году в еще более тяжелое положение, чем ты.
— Что-что?
— Просто кошмар, кошмар. — Я покачала головой.
— Что ты сказала?
Снова вступили орган и четыре духовых инструмента.
— Что ты сказала? — крикнул он.
— «Иммолер Лтд», продуктовая экспортная компания Ива, — прокричала в ответ я.
— В Бельгии?
— Да, в Бельгии.
— Ты сказала «да»?
— Да! Я сказала — да!
— Да?
— Да!
— Экспорт продуктов?
Зазвучало нежное соло на кларнете.
— Это компания Боланье.
Джордж настороженно посмотрел на меня.
— Она на грани разорения, — произнесла я печально.
— Откуда тебе это известно? — Он не на шутку встревожился.
— Ты же знаешь, как близки мы были когда-то, у меня до сих пор остались глубокие чувства.
