— Гм-м, — пробормотала девушка. — Это чудесно; но не сейчас… Я хочу еще поспать. — Она закрыла глаза и зарылась в подушку.
— Нельзя, любовь моя. Нам надо поговорить. Время поджимает.
Джуно взглянула на Тони. Выбритый и одетый, он протягивал ей чашку кофе.
— Ну же, Джуно, выпей кофе! Ты должна проснуться и выслушать меня.
Джуно взбила подушку и села. Игра света и тени придавала комнате сюрреалистический вид.
— Что случилось, Тони? У тебя такой серьезный вид.
Он улыбнулся, карие глаза ласково смотрели на нее.
— Извини. На меня сегодня обрушилась масса дел.
Ты же знаешь, завтра нам нужно быть в Амстердаме. Я поговорил с Лео. Он поработает там с нами, а потом мы с ним расстанемся. Я, черт возьми, сыт по горло его «загулами». На него нельзя положиться.
— А как же ты обойдешься без него? — Джуно допила кофе и приободрилась.
— Вот об этом-то нам и следует потолковать. — Тони сел на кровать, откинулся на подушку и погладил Джуно по щеке. — Благодаря тебе я за последние несколько дней снова стал самим собой. Ты и не представляешь себе, каково так долго находиться в пути, к тому же среди чужих людей. С ними приходится есть, пить, спать, общаться. При этом их интересует лишь то, чем я занимаюсь, — я сам им безразличен. Приспосабливаясь к ним, чувствуешь себя хамелеоном. Однако с тех пор как я пришел сюда, все изменилось. Даже Париж кажется мне другим. Я очень привязался к тебе, Джуно, и не хочу, чтобы у нас все кончилось.
— О, Тони, я замечательно провела с тобой время и сейчас совсем не хочу возвращаться в Йель.
Он нежно поцеловал ее.
— Я рад этому, потому что у меня есть к тебе предложение.
— Ты однажды уже предложил мне кое-что, Тони, — лукаво заметила Джуно, — и, как я помню, все кончилось весьма успешно.
— Тогда, надеюсь, мне снова повезет. После Амстердама мы посетим Копенгаген, Стокгольм, Хельсинки, Вену, Гамбург, Мюнхен… — Тони загибал пальцы. — Черт побери, не помню, какие еще города. Я мог бы получить для тебя карточку члена союза и найти помощника. Поедешь с нами в турне? Если бы ты занялась освещением, нам не пришлось бы разлучаться.
— Ух ты! — Джуно закрыла глаза. — Знаешь, больше всего на свете мне хотелось бы согласиться.
— В чем же дело?
— Я не могу бросить колледж. Всю жизнь мне казалось, что важнее всего получить образование. Если бы я… нет, это убьет моих родителей.
— Дорогая, — прервал ее Тони, — я обсудил это с Лидией. Она взяла академический отпуск на год. Почему тебе не поступить так же? Возьми отпуск для приобретения профессионального опыта. Работа в реальной группе за реальные деньги даст тебе гораздо больше, чем обсуждение теоретических аспектов сценического освещения с каким-нибудь старым профессором. Поедем со мной. А потом я сам доставлю тебя в Йель. Пожалуйста, не отказывайся! Подумай, ведь ты будешь зарабатывать собственным трудом!
Джуно покачала головой:
— Это безумная идея. Я не могу.
— Но ведь тебе хочется?
— О да!.. Хочется.
— Не противься своему желанию, и все.
— И все? — Джуно рассмеялась, ощущая необычайную легкость.
— Увидишь, как просто жить, когда делаешь то, что хочешь, — сказал Тони.
На следующий день Джуно упаковала вещи, позвонила родителям, дала телеграмму в Йель, пригласила Лидию на прощальный ленч и поспешила в аэропорт, откуда улетала в Амстердам с Тони и «Скрэп метал».
Йельский университет авось не пропадет и без нее.
Глава 9
Солнце клонилось к горизонту и освещало покачивающуюся на волнах в бухте рыболовецкую флотилию.
Красноватые лучи почти горизонтально падали на тетрадь, лежавшую на коленях Алекса. Он сидел на балкончике отеля «Финикия», расположенного у въезда в Валлетту, и созерцал великолепный вид на гавань Слима и сверкающие лазурные воды. Снизу доносились оживленные голоса мальтийских рыбаков. Чуть ближе слышалось позвякивание бокалов и приглушенные голоса постояльцев отеля, зашедших выпить вечерний коктейль на террасе.
Потягивая джин с тоником, Алекс пытался сосредоточиться. Он живо представлял себе эту сцену, но она словно не желала ложиться на бумагу.
Алекс почесал подбородок кончиком ручки. «Боже мой, Говард»… и что дальше? Надо чем-нибудь оживить реплику. Добавить что-нибудь смешное и подчеркнуть, как одержим Говард восстановлением связи с внешним миром. Ведь у него клаустрофобия… Необходимо также показать, насколько опасна ситуация, в которой оказались эти люди. Они не подозревают об опасности, а между тем рядом с ними, в буфетной, прячется сбежавшая из тюрьмы террористка.
Реплика начала оформляться.
С кровати из-под полога раздался сонный глуховатый голосок Лорен Жильбер:
— Алекс, дорогой… иди сюда. Вернись в постельку, — Гм-м… одну минуту.
— О-о, нет! Ты всегда работаешь. А я хочу наслаждаться твоим прекрасным телом, ощущать тебя… внутри… Сейчас!
Алекс усмехнулся:
