– У тебя что – комендантский час?
– Один мой знакомый охотник за сокровищами платит своим людям сущие гроши и хочет, чтобы они поднимались в шесть утра, а еще лучше – не ложились всю ночь…
– Ради всего святого, какие твои годы? Иди сюда, я хочу показать тебе кое-что. – Уилл выдвинул из стола ящик и показал Клэй старинную книгу с пожелтевшими истрепанными страницами, написанную от руки. – Это дневник одной кубинки. Она пишет о том, как жила в Гаване, пока ее муж плавал по морям. В конце концов его корабль потерпел крушение неподалеку от Кис; тогда его сын отправился в экспедицию искать останки судна. Известно ли тебе, что уже в те времена испанцы поднимали свои затонувшие корабли?
Клэй покачала головой:
– У тебя не возникало суеверного чувства, когда ты поднимал со дна предметы, пролежавшие нетронутыми сотни лет?
– Конечно, – ответил Уилл. – Такое ощущение появляется у меня даже в антикварных лавках: обладание чем-то, что принадлежало другим людям давным-давно…
– Помнишь тот день, когда мы нашли почерневшие серебряные монеты? – негромко заговорила Клэй. – Сначала я радовалась, но потом, ночью почувствовала себя… как-то необычно. Я задумалась над тем, кто был хозяином денег и как это, должно быть, страшно – тонуть в море. Тогда у меня появилось чувство, что я не имею права вмешиваться в эту трагедию…
– Такое ощущение знакомо большинству археологов, – кивнул Стоун. – Охота за подводными кладами – это и есть морская археология – наши находки помогают лучше изучить историю. – Он осторожно положил книгу в ящик. – Не спорю, я ищу сокровища ради денег, но все равно это нечто большее, чем просто бизнес; я вкладываю сюда свою душу.
Клэй взглянула ему в лицо.
– А если ты так и не добьешься успеха? Очень многие люди искали и ищут сокровища, но не многие сумели хоть что-то найти.
– Все равно я не сдамся. Знаешь, чем труднее задача, тем увереннее я себя чувствую. – Уилл положил руки на плечи Клэй и поцеловал ее в губы, а потом крепко прижал к себе.
Клэй невольно вздрогнула, но ответила на поцелуй, приоткрыв губы. Они соприкоснулись кончиками языков, Клэй почувствовала коньячный запах и тут же забыла об этом, ощущая лишь ласку языка Уилла. Их губы разомкнулись и тут же вновь жадно слились. Дыхание Клэй участилось, и она испуганно отпрянула.
– Ты настоящая загадка для меня, Глазастик, – негромко промолвил Стоун. – Такая замкнутая, отчужденная. Ты способна вскружить голову, не прилагая к тому никаких усилий.
Как ни хотелось Клэй остаться с Уиллом, что-то подсказывало ей, что лучше всего прямо сейчас бежать без оглядки, пока не поздно… Но нет. Она получила наконец долгожданную возможность отдаться мужчине, которым восхищалась, который вызывал в ее душе настоящую страсть, и она эту возможность не упустит.
В небе сияла тропическая луна, плавучий дом мягко покачивался на волнах. Клэй выпила достаточно, чтобы преодолеть внутреннюю скованность. Уилл включил приемник, и в воздухе поплыл ритм полузабытого рок-н-ролла «В безмолвии ночи». Все шло как нельзя лучше… но тут Клэй охватил страх.
– Мне действительно пора. – Она быстро схватила книгу, которую ей дал Уилл, но он отнял у нее книгу и положил на палубу.
– Побудь со мной еще немного. – Обняв Клэй за талию, он засунул большой палец за пояс ее обрезанных по колено джинсов и будничным тоном произнес: – На редкость славная ночь. Известно ли тебе, что человеческий глаз способен различить максимум шесть тысяч звезд, а вовсе не миллионы, как принято считать?
Клэй хотела сказать в ответ какие-нибудь легкие незамысловатые слова, но голос отказывался ей повиноваться. Так она и стояла в лунном свете, растерянная и беззащитная.
– Я хочу тебя, Клэй. Останься со мной на ночь.
Это было то самое мгновение, о котором Клэй мечтала и которого боялась долгие годы. Она не хотела навсегда остаться девственницей.
– Хорошо, я согласна… – Она чуть слышно вздохнула. Решительный шаг, который ее друзья и подруги из старших классов шутливо называли «грязным дельцем», вот-вот должен был стать свершившимся фактом.
Уилл поцеловал ей руку и ласково провел ее ладонью по своей щеке, груди и наконец по твердому вздутию на своих джинсах.
– Может быть, мне принести постель и коньяк?
Клэй сбросила пляжные тапочки и посмотрела через перила на воду, в которой мерцали отблески лунного света. «Последняя возможность прыгнуть в море и уплыть», – подумала она, нервно расстегивая и вновь застегивая пуговицы рубашки.
Уилл появился на палубе абсолютно обнаженным. Подойдя к Клэй, он протянул ей бокал с коньяком. Она сначала с недоумением посмотрела на медно-коричневую жидкость, а затем разом выпила ее.
Уилл торопливо развернул матрац, накрыл его простыней и разложил на нем пять или шесть цветастых подушек, поставив рядом бамбуковый поднос с «Хеннесси», свечой под красным стеклянным колпаком, стопкой папиросной бумаги, жестянкой из-под горчичного порошка «Колеман» и тарелкой, на которой лежала гроздь зеленого винограда. В завершение он накрыл постель марлевой сеткой, натянутой на самодельную раму.
– Где у тебя ванная? – поинтересовалась Клэй.
– Справа от холодильника. Свет включается снаружи.
В ванной Клэй провела несколько минут, пытаясь припомнить все, что ей рассказывали о сексе. Одна подруга говорила, что мужчины любят, когда женщина облизывает мочки их ушей и… Клэй громко
