Сэнди передернуло от униженного тона, каким она это сказала. А Ден нахмурил брови:
— Нет, это слишком дорого.
Сэнди по-настоящему разозлилась:
— Тогда переведите меня в другую программу.
— Сэнди… — Ден сделал паузу и вздохнул, — я сижу в этом кресле потому, что знаю, чего хотят телезрители, и делаю все возможное, чтобы они это получили. Зрители, которые собираются у телевизоров в семь часов утра, любят тебя, а зрителям, которые смотрят одиннадцатичасовую программу, ты не нравишься. Просто зрители у этих программ разные. Если я выпущу тебя в более престижное эфирное время…
— Именно этого я и хочу…
— Но я не стану этого делать, — сказал он, подводя черту под дискуссией. — Ни сейчас, ни в обозримом будущем. У тебя прекрасно получается то, что ты делаешь. Или получалось. И мы должны вместе постараться выйти на прежний уровень.
Она чувствовала злость и разочарование, но не обиду от суровых слов Дена. Раньше она вообще не осмеливалась ему перечить. Теперь она понимала, насколько изменился и окреп ее характер. Однако ей так и не удалось заручиться его согласием. Каким должен быть ее следующий шаг? Он довел ее до отчаяния, но из-за этого она не пошлет свою карьеру ко всем чертям, во всяком случае, пока она не собирается этого делать. Настольная рождественская елочка, казалось, насмехалась над ней, и она решила пойти на компромисс, чтобы хоть что-то выгадать.
— А как насчет небольшого интервью с Джоном Бурком, президентом Юго-Западной? Вы могли бы поручить мне заняться этим делом.
— Нет.
— Я сейчас закричу и обвиню вас в изнасиловании!
— Что?!
— Да, я подвергаюсь насильственной дискриминации. Я докажу это, черт побери!
Он пристально посмотрел на нее. Если бы это происходило в кино, то на его глазах должны были бы появиться скупые слезы. Но слез не было.
— Не превращайся в дешевку!
— Я достаточно долго терпела, Ден, так что мне позволено вести себя как дешевка.
Он потер переносицу и спросил:
— Если я соглашусь, это заставит тебя замолчать?
— На какое-то время.
Возможно, это заставит ее не только замолчать, но и показать ему записку Люка Эвери, которую она поклялась скрывать от него до тех пор, пока он не позволит ей заняться настоящим делом.
— Хорошо, — кивнул он. — Сделай это интервью. Весело, но ответственно. Подчеркни, насколько волнительно быть президентом крупной компании. Отметь, насколько изыскан его вкус, обрати внимание на его галстуки и выращенные им цветы. Никаких расследований. Никакого психологизма. С меня достаточно того, что ты уже однажды притащила в эту студию!
Она встала.
— Спасибо, — поблагодарила она Дена, чувствуя слабость, но и торжествуя маленькую победу.
Она настояла на своем, и хотя ей не удалось забить гол, она все же отвоевала для себя несколько ярдов игрового пространства.
Несколько дней спустя Сэнди сидела на переливающемся всеми цветами радуги кресле в студии «Американского дневника». Передавали новости из Вашингтона, когда ассистентка режиссера пригласила в студию Джона Бурка. Сэнди встала и улыбнулась.
Бурк, в темном костюме и полосатом галстуке, с платочком, аккуратно заправленным в карман пиджака, выглядел как преуспевающий, многоопытный бизнесмен. Крупный и широкий в плечах, он кивнул Сэнди и, улыбнувшись, любезно поздоровался с ней. Она пододвинула второе разноцветное кресло, и он уселся. Похоже, Бурк был удивлен, оказавшись в садовом павильоне, украшенном различными беседками, шпалерами и декоративными решетками.
— Все как настоящее! — поразился он.
— Я вам благодарна за ваш визит, мистер Бурк.
— Мне это доставляет большое удовольствие.
Зажегся красный свет, и она обратилась к миллионам невидимых телезрителей.
— Со мной в студии Джон Бурк, президент Юго-Западной энергетической корпорации, которая, судя по всему, будет продана компании «Хейг энтерпрайзиз» за более чем семь миллиардов долларов. Джон, вас можно поздравить?
Бурк улыбнулся:
— Еще рано принимать поздравления, Сэнди. Мы согласились объединиться с «Хейг энтерпрайзиз», но правительство еще должно одобрить этот договор, и, разумеется, наши акционеры выскажут свое мнение относительно этого довольно щекотливого соглашения.
У Бурка был выразительный голос. На собрании акционеров он будет очень убедителен, подумала Сэнди. Но она чувствовала в нем какое-то напряжение.
— Джон, а вы хотите вообще-то объединять Юго-Западную? С кем бы то ни было?
Бурк, помолчав, ответил:
— По правде сказать, нет. Но нам выбирать не приходится.
— Почему?
— Ну это довольно сложный вопрос, но если его упростить, то проблема выглядит следующим образом: приобретение источников сырья средней мощности и энергетических компаний стало сегодня очень выгодным делом.
— Так в чем же проблемы? Будем покупать сырье!
Бурк опять улыбнулся:
— В настоящее время рынок перенасыщен нефтью. Из-за этого падают цены на акции средних и мелких нефтяных компаний. Налоги на предпринимательскую деятельность сейчас тоже очень высоки, что дополнительно снижает стоимость акций. Таким образом, мы становимся очень лакомым куском для крупных спекулянтов.
Сэнди кивнула. Она теперь более свободно чувствовала себя перед камерами. Со времени своего сражения с Деном Арленом она постоянно мучилась: удастся или не удастся ее интервью с Джоном Бурком. Пока все шло хорошо. Гейб мог бы ею гордиться. Когда она думала о Гейбе, это всегда причиняло ей боль, но за последние три недели она научилась сжимать эту боль до тонкого лазерного луча, направленного против Хейгов, которые стоили такой ненависти. Она помнила бесцеремонные прикосновения Рубена и холодную ненависть Аарона. Но пора было сосредоточиться на интервью.
— В этом причина ажиотажа вокруг вашей компании и ее продажи?
— Разумеется, плюс еще поддержка правительства самой идеи объединения, чего никогда раньше не было.
— И главный вопрос. Почему ваша корпорация оказалась в центре внимания? Почему столько компаний борются за нее?
Снисходительно рассмеявшись, Бурк хлопнул ладонями по коленям.
— Я, как тот кулик, буду хвалить свое болото, ладно? Просто мы очень хорошая компания. У нас богатые ресурсы и прекрасно отлаженная система управления. Наши активы, наше сырье, за это стоит побороться.
— Когда началась эта гонка?
— Год назад или около того. Первые претенденты были нами сразу отвергнуты. Разумеется, я не вправе останавливаться на деталях, могу только сказать, что скоро мы поняли, что кое-кто крайне заинтересован в приобретении нашей компании, а мы предпочитали иметь дело с теми, кто нам нравится.
Сэнди скрестила ноги.
— Таким образом вы стремились обезопасить себя?
