Она вздохнула, пытаясь побороть начинающееся опьянение. Ее гнев возрастал.
— Дело о гибели моего мужа в Пэррише было закрыто. У меня есть свидетельства, что в тех горах действительно находился лагерь коммандос.
— Обратитесь в полицию.
— А вы не имеете к этому отношения?
— С какой стати?
— Это ваш город, мистер Хейг. — Она почувствовала, что теряет хладнокровие. — Шеф полиции закрыл дело, и мэр потворствовал этому. Они лгали напропалую. Чартерная компания, услугами которой пользовался Маршалл Либман, заявила, что они не выполняли того рейса. Почему они все сговорились и лгали, Аарон?
Он улыбнулся:
— Я не в ответе за продажность пэрришских городских властей. Может быть, у них там был бордель, или незаконный игорный дом, или частный золотой прииск. Это ведь у вас есть какие-то свидетельства.
Сэнди вздохнула. Так она ничего не добьется. Она сказала:
— Если вы не были связаны с этой ложью, зачем же вы терроризировали меня?
— Что вы имеете в виду?
— Бросьте, мистер Хейг! Ваши люди ворвались в мой дом, устроили там погром, выгнали меня на улицу, разбили мою машину о дерево, заставили меня выпить, чтобы все выглядело, будто я была пьяна, а потом заставили меня принять элениум.
Аарон усмехнулся:
— Мне все это кажется ужасно глупым. А вам?
Она наклонилась к нему:
— Если вы так откровенны, когда говорите о ваших делах, то почему я для вас опасна, мистер Хейг? Зачем вы пригласили меня сегодня на обед?
— Потому что вы красивая и интересная женщина.
— И связана с Джеффом Коннери, который великолепно проводит свою избирательную кампанию и по количеству голосов наступает на пятки вашему человеку.
— Моему человеку?
— Мы можем отследить вклады в предвыборные кампании, Аарон, даже если они делаются не напрямую. Марк Ленард — один из ваших кандидатов. Вы вкладываете в него деньги. Ваша организация использует любую рекламу, сплетни, подкупы, все что угодно, лишь бы остановить Джеффа. Почему? У вас в сенате достаточно кандидатов от других городов. Сколько вам нужно иметь своих законодателей? И для чего?
— Ну, — он улыбнулся, — мы хотим, чтобы каждый сенатор или конгрессмен голосовал за то, что выгодно Хейгам. Лобби стоит слишком дорого, лучше постараться, чтобы избрали твоих людей.
— Очень хитро. — Она отпила вина. Ее сердце бешено колотилось. — Я вижу, что вы ничего не собираетесь мне рассказывать, так почему бы вам не расспрашивать?
Он сел прямо, слегка наклонившись вперед. Это, казалось, едва заметное движение тем не менее создало ощущение угрозы. Его глаза пронзали ее, как два кинжала.
— Прекрасно, — сказал он. — Зачем вы переписывались с моей женой?
«О Господи! Держись, детка», — сказала она себе и ответила:
— Я репортер, которого интересуют человеческие судьбы. Мне хотелось поговорить с Лорейн с тех самых пор, как я впервые ее увидела. Мне жаль, что ее жизнь повернулась столь… трагично, но с ней действительно стоило встретиться.
— Зачем она переслала вам счета Эда Клири?
«Дыши глубже, Сэнди».
— Я не знаю, право. Думаю, что он велел ей сделать это, если с ним что-нибудь случится. — Она с трудом улыбнулась. — Вы теперь, должно быть, и сами знаете, что было у него на уме, мистер Хейг.
Его улыбка показала, что одно очко ей удалось отыграть. Он спросил менее жестко:
— Что вы намереваетесь делать с этими материалами?
— Не знаю. Мне жаль Лорейн. Я не хочу, чтобы у нее опять были неприятности.
— У нее их больше не будет, — сказал Аарон. — Лорейн в клинике.
Сэнди судорожно вцепилась в свой бокал.
— Я не знала.
— Разумеется, не знали, дорогая. Все было сделано очень осторожно. Вы пробудили в ней надежду, заставили поверить, что сможете забрать ее у меня. Она стала буйной, ее психика совсем расшаталась. У нас не было выбора. Все это очень жестоко с вашей стороны, Сэнди.
Его слова хлестали ее, как бич. «Ублюдок! — отчаянно думала она. — Ублюдок, ублюдок, ублюдок!»
— Зачем вы встречались с Четом Биннсом?
— Что?
— Не скромничайте. Вы встречались с ним на его яхте. Между вами что-то есть?
— Нет. — Она замолчала, на мгновение закрыла глаза и постаралась ровно дышать. Потом выдохнула и открыла глаза. — Это мое дело, мистер Хейг.
Он улыбнулся:
— Разумеется. А зачем вы виделись с Эдрой Барак?
— Мы подружились, после того как она выступала в «Американском дневнике».
— Ее муж считает, что она предала его.
Она в ярости наклонилась вперед:
— Ах, так вы ведете дела с Али Бараком?
— Да, дорогая, как и со всеми другими нефтяными шейхами. Так делают все. Али и я были друзьями до того, как он свихнулся. Вы же знаете, что он свихнулся?
— Я знаю, что он фанатик…
— Он сумасшедший, дорогая. Он думает, что его жена ввела вас в курс его секретных планов. Так поговаривают среди тех, кто занимается нефтяным бизнесом. Он велел ее арестовать. — Аарон прищелкнул языком. — Говорят, что готовится настоящее жертвоприношение. Эту даму передали в руки тайной полиции Катара. Они любят использовать для пыток ледяную воду и прикрепляют электроды к…
— Прекратите! — Хриплый выкрик Сэнди испугал ее саму.
Аарон изучал ее с непередаваемым выражением лица.
— Видите, какие несчастья вы приносите, Сэнди? Стоит ли? — сказал он.
— Да, — твердо сказала она.
— Что вам передала Алиса Эвери?
Ее лицо передернулось.
— Что?
— Она передала вам что-то, и больше мы ничего об этом не знаем. Что это было?
— А что вы хотите знать?
Он улыбнулся:
— Неправильный ответ, дорогая. Надо было отрицать сам факт. А теперь вы признались, что у вас действительно что-то есть. И мне придется постараться узнать от вас, что это такое. Вы погубили двух женщин и сами попали в ужасную переделку. У вас просто нет выхода.
Подали десерт — грушевый торт, пропитанный сиропом, и мороженое.
— Восхитительный торт! — воскликнул Аарон, аккуратно подбирая с тарелки все крошки. — Признайте это, Сэнди, уступите хотя бы в этом.
Она кивнула:
— Да, торт великолепен.
Он закурил тонкую сигару.
— Что ж, Сэнди, мы провели весьма приятный и поучительный вечер. Я встряхнулся.
