— Если дома кто-нибудь увидит меня входящей в такой вот магазин, скандал дорого мне обойдется. Если уж покупать, то только здесь.
В магазине в Бангкоке они увидели и купили зажимы для сосков. Раньше понятия не имели о том, что такие вещи существуют. Зажимы напоминали обычные «крокодильчики», какие используются в электротехнике. Разве что пружины были послабее, а зубчики покрывала резина. Маленький винтик регулировал размер и силу сжатия пружины. Продавались зажимы в паре, соединенные цепочкой.
В тот же вечер в номере отеля Джек, покатав соски Дианы между пальцами, пока они не затвердели, нацепил зажимы на набухшие «бутоны». Один соскочил, но Диана отрегулировала его и нацепила вновь. Потом она уже могла ходить по комнате, звеня цепочкой и не опасаясь, что зажимы свалятся.
Джек признал, что зажимы на сосках его возбуждают. Болезненных ощущений, по словам Дианы, они ей не доставляли, наоборот, возбуждали и ее. Она смеялась, когда любое движение грудей вызывало позвякивание цепочки.
В магазине продавались зажимы и для срамных губ. Поскольку зажимы для сосков обостряли ощущения, Диана и Джек купили и другую пару зажимов. Побольше размером и уже без резинового покрытия. Они не регулировались, просто сжимали пухлые срамные губы Дианы. Зажимы также соединяла цепь, которая болталась между ног. Вес зажимов и цепи удлинял «киску». Диана признала, что зажимы вызывают боль, но настояла на том, чтобы какое-то время поносить их. Ходила с зажимами до обеда, а когда они вновь вернулись в номер, попросила Джека опять нацепить их на нее.
Отрегулировав один зажим для сосков, Диана больше к ним не прикасалась. Хотела, чтобы Джек надевал на нее зажимы и он же их и снимал. Этими игрушками они пользовались каждую ночь до завершения своего свадебного путешествия.
Манхаттанский особняк более всего отражал вкусы и интересы Энн Лир. Диана это чувствовала, но старалась ничего не менять.
Часть Грюнвальдского алтаря по-прежнему украшала дом, так же, как и эскиз Дюрера, и обнаженная пухленькая девушка Буше, подарок десятого графа Уэлдонского (Джек обещал, что после его смерти картина вернется в Англию), мобиль Колдера, свешивающийся с потолка в гостиной, эротическая керамика из Южной Америки.
Диана знала, что ей далеко до утонченности ее предшественницы, и старалась ни в чем с ней не соперничать. Джек поневоле иной раз сравнивал двух своих последних жен. От воспоминаний об Энн щемило сердце, но еще большую тоску навевали мысли о том, что Диана попытается заменить собой Энн. Он от нее этого не ждал. Не хотел, чтобы Диана изображала Энн. И Диана оправдывала его ожидания, оставаясь сама собой…
Как-то к ним заглянул Билли Боб Коттон. Удобно устроился на диване, получив стакан виски со льдом. На ногах Билли Боба красовались привычные сапоги из змеиной кожи, другой обуви он не признавал. Правда, стетсон он оставил в прихожей. Пару минут они поболтали о пустяках, затем Билли Боб резко сменил тему.
— Прошу учесть, что о моем приходе сюда никто не знает.
Джек посмотрел на Диану.
— Зловещее начало.
— Да уж, я хочу поговорить о делах. Э… не заскучает ли от нашего разговора миссис Лир?
— Считай, что она мой адвокат, — ответил Джек. — Диана — опытный юрист высочайшей квалификации.
Билли Боб учтиво кивнул Диане и повернулся к Джеку.
— Мы с тобой дружим много лет. Я иногда вспоминаю тот день, когда мы ехали по Оклахоме и наблюдали за движущимся на юг торнадо. И мы всегда умели найти общий язык, не так ли, Джек?
— Умели, Билли Боб.
— Вот почему я хочу тебе кое о чем рассказать, хотя некоторые не представляют себе, что такое возможно. Джек, тебя собираются отстранить от управления компанией, назначив на почетную должность председателя совета директоров. При этом реальные рычаги управления перейдут к Мэри Карсон.
— Не могу сказать, что для меня это сюрприз. — Джек помрачнел. — Она использует деньги отца для скупки акций. Сейчас Мэри Карсон — крупнейший акционер.
— Ты должен принять решение, — продолжал Билли Боб. — Будешь ты бороться или нет? Мы с Реем хотим это знать.
— Естественно, буду. Или эта сука думает, что получит от меня компанию на блюдечке с голубой каемочкой?
— Тебе шестьдесят семь лет. Она считает…
— Даже в восемьдесят семь я…
Билли Боб улыбнулся:
— Я так и думал.
— А пока пойдемте обедать, — предложила Диана. — У нас тоже есть чем удивить миссис Карсон. Миссис Лир тоже вступит в борьбу… а миссис Лир неразборчива в средствах достижения цели!
Улыбка Билли Боба стала шире.
— Я ожидал, что вы не останетесь в стороне, мэм. Я слышал о вас еще до того, как Джек познакомился с вами, и никогда не сомневался в ваших бойцовских качествах.
Диана более не затрагивала этой темы, пока они не разделись и не утолили любовный голод.
Потом она встала с постели, прогулялась в гостиную, принесла бутылку шотландского.
— Давай прикинем, что к чему. Как нам поставить на место эту суку?
— Не знаю, сумеем ли мы, детка, — печально вздохнул Джек. — Расклад не в нашу пользу. Многих удастся убедить, что в шестьдесят семь лет и после инфаркта я староват для того, чтобы взваливать на себя руководство компанией. Мол, текущими делами должен заниматься кто-то помоложе.
— Мэри Карсон ставит на то, что ты сдашься. Но я уверена, ты будешь бороться.
Разговор увял, вскоре они заснули.
Проснулся Джек в три часа ночи. По ровному дыханию Дианы понят, что та спит. А к нему сон не шел. Он открыл глаза, уставился в потолок.
«Тебе не будет покоя, если кто-то еще встанет у руля компании, которую ты создал с нуля».
Эти слова произнесла Энн, когда в 1949 году он вернулся из Техаса и сказал ей, что продал большую часть акции «Лир бродкастинг» группе инвесторов во главе с Дугласом Хамфри.
Она произнесла эти слова в этой же комнате, но в другой кровати — ту, в которой он спал с Энн, Джек давно сменил.
Двадцать четыре года тому назад. А он услышал эти слова так отчетливо, словно их произнесла женщина, что спала сейчас рядом с ним.
«Тебе не будет покоя, если кто-то еще встанет у руля компании, которую ты создал с нуля».
Глава 40
Вашингтонская квартира Дианы, пусть и комфортабельная, все-таки напоминала номер отеля. Чувствовалось, что живут тут временно. Из Нью-Джерси Диана привезла только спальню да пару стульев, остальную мебель арендовала вместе с квартирой.
Во второй половине дня Джек и Диана сидели на диване в гостиной. Джек снял пиджак и галстук, а Диана просто осталась в одной нижней юбке, которую, правда, подтянула до подмышек, превратив в подобие комбинации. Он пил шотландское, она — мартини с «Бифитером». Вечером они собирались пообедать в «Золотом льве» с Кэпом Дуренбергером и его женой.
С работы Джек ушел в два часа дня. Лимузин доставил его в манхаттанский особняк. В последнее время туда поступала вся его личная корреспонденция. Он положил письма в брифкейс, который взял с собой в аэропорт Тетерборо. Оттуда на самолете компании он вылетел в Вашингтон. Во время полета Джек просмотрел письма и теперь показывал их Диане.
— Твоя дочь — прелесть, — заключила она, прочитав длинное письмо Джони. — Боюсь, ее турне не принесет ожидаемого результата, но как приятно сознавать, что она не просто на нашей стороне, но и активно нам помогает.
