залов заняли выставленные на стеклянных стендах нэцкэ. В двух других появилась английская живопись восемнадцатого и девятнадцатого веков: главным образом лошади, а также сельские пейзажи и сцены охоты.
— Тебе они не очень нравятся, мне тоже, — говорил Марк Синди, — но существенная часть наших клиентов их любит, мало того, готовы потратить деньги на их покупку. Ты видела их в домах Гринвича, не так ли? И в квартирах на Парк-авеню. Хорошо обеспеченные люди чувствуют себя очень комфортно в компании лошадей. Картины эти — произведения искусства, это общепризнанный факт. Кроме того, написаны они более ста лет тому назад.
— Они скучны, — возражала Синди.
— Все дело в твоем эклектическом вкусе, Синди. Я уверен, многие твои гости ничего не понимают, когда смотрят на картины, вывешенные в твоей квартире. А это нравится далеко не всем. Многим хочется просто любоваться картиной, а не гадать, что на ней изображено.
Он не ошибся. Традиционные собаки и лошадки расходились на ура.
В отличие от фотографически реалистичных картин на манер тех, что писала Аманда Финч.
А вот работы Аманды продолжали продаваться. С годами стало окончательно ясно, что ее конек — ню. Она приглашала позировать новых моделей-подростков, всегда с письменным разрешением родителей, почти всегда сеансы проходили в присутствии одного из родителей. Она нарисовала шестнадцатилетнего юношу и его двенадцатилетнюю сестру играющими в шашки и «монополию». Мысли о том, почему юноша- подросток и его сестра, еще девочка, играют в столь невинные игры голыми, будоражили воображение, а потому картины уходили быстро и по высокой цене. Синди поняла, что у Аманды уже выработалось чутье на покупателя. Она знала, что покупается, а потому рисовала то, что продается. Если сие означало отказ от творческой свободы ради денег, Аманда ничего не имела против. Ей нравилось, что на ее работы есть постоянный спрос.
Иногда Марк приезжал в Гринвич. К Синди он заходил крайне редко. Обычно с железнодорожной станции шел прямо к Аманде, куда приходила и Синди. Потом все втроем они отправлялись на ленч.
Три раза после ленча Синди и Марк возвращались к Аманде, чтобы провести час или около того в ее спальне. Чаще Синди с утра ехала в город, проводила какое-то время в «ФКП-Гэллери», шла на ленч с Марком, случалось, к ним присоединялся Диц или кто-то из художников, а потом коротала вторую половину дня в квартире Марка.
Наверное, со стороны казалось невероятным, говорила себе Синди, что женщина, вышедшая замуж за Анджело Перино, могла отдаться Марку Линсикомбу. У Анджело было все, чего не хватало Марку. Только Анджело слишком часто отсутствовал. А Марк всегда был под рукой. И мог отдавать ей свое время.
Он редко видел ее детей, но спрашивал о них, выслушивал ее истории о том, что они говорят или делают. Он убедил ее, что ему это интересно. Возможно, так оно и было В присутствии Анджело он вел себя очень скромно и задавал ему ненавязчивые вопросы насчет «ХВ»
Что Синди не нравилось, так это его трубка, с который Марк не расставался ни на минуту. И при первом удобном случае ее раскуривал. Синди требовала, чтобы он чистил зубы перед тем, как лечь с ней в постельНо запах табачного дыма въелся в его одежду и даже кожу. Пропадал он лишь после того, как они вместе принимали душ.
Любовником Марк был отменным. Он словно всякий раз не знал, сможет ли удовлетворить женщину, и доказывал, что сможет, себе не в меньшей мере, чем ей. При небольшом росте с корнем у него все было в порядке. Он частенько вносил изменения в их позы, чтобы добиться самого глубокого проникновения и самых острых ощущений.
Поскольку противозачаточных таблеток Синди не пила, он пользовался презервативами.
3
Осенью 1985 года дилеры получили модифицированный «стэльен». Он стал ниже, с более плавными обводами. Синди не возражала против того, чтобы поездить на нем несколько недель. Увеличилась и мощность двигателя. Практически все автомобили продавались с кондиционером, который забирал свою долю мощности. Приняли новый «стэльен» очень хорошо.
Специализированные и некоторые другие издания напечатали статьи о заводе, на котором изготавливался новый «стэльен». Дилеры сообщали, что многие покупатели обратили внимание на этот автомобиль, прочитав, что построен он на одном из самых современных автоматизированных заводов по самым высоким стандартам качества.
Новый «стэльен» принес Анджело Перино очередную порцию похвал. Эксперты и аналитики не оставили без внимания успех нового автомобиля.
4
1986 ГОД
Все, кто знал тринадцатилетнего Джона Перино, сходились во мнении, что он очень симпатичный парень. Высокий, мускулистый, черноволосый, с черными глазами, он играл в теннис и выигрывал соревнования по плаванию. Девушки им интересовались и уже названивали по телефону, причем иной раз разговоры затягивались на добрый час, и с другого конца провода доносилось хихиканье стоявших рядом подружек. Его приглашали в гости. Случалось, что не обходилось и без поцелуев.
Сондре Мид весной исполнялось пятнадцать, и родители пообещали, что ее гости будут гулять, как взрослые, то есть без присмотра. Ей же пришлось дать честное слово, что никто не напьется. В остальном никого ни в чем не ограничивали.
Миды жили в поместье. Сарай, в котором когда-то стояли кареты, превратили в гостевой зал. Родители Сондры устраивали там и свои вечеринки. Помимо прочего, там нашлось место столам для бильярда и пинг- понга, столу с рулеткой и бару. Последний на этот раз заперли на замок.
Сондра, которую обычно звали Баффи, пригласила Джона Перино. Он не был ее бойфрендом, она пригласила нескольких парней, но, когда Джон согласился прийти, не преминула объявить об этом всей Гринвичской академии.
— Знаешь, кто у меня будет!? Джон Перино!
— О-о-о!
Вечеринка началась в семь вечера. Синди намеревалась заехать в десять, чтобы забрать Джона, но мать Сондры сказала, что ей все равно предстоит везти домой одну из приглашенныхдевочек, которая живет около Перино, поэтому она с удовольствием подбросит и Джона.
Он прибыл в темно-бордовом кашемировом пуловере, белой рубашке с отложным воротничком и темно- серых брюках. И принес подарок, купленный Синди, — шелковый шейный платок.
Джон не был скромником и уже многое понимал. Так что, когда Баффи, получив презент, поцеловала его, он не покраснел.
Подростки не выказывали стеснения в общении с гостями противоположного пола. Мальчики и девочки не разбежались по разным углам. Они оживленно болтали, потом начались танцы. Баффи ждала, пока Джон пригласит ее. Он пригласил.
Светловолосая Баффи выделялась красотой среди девушек. Ростом она превосходила большинство приглашенных мальчиков, но не Джона. И формами Баффи уже напоминала женщину, а не молоденькую девушку. Губы она накрасила розовой помадой. Светлые волосы свободно лежали на плечах.
— Эй, Перино! — воскликнул один из парней, когда он и его девушка оказались рядом с Джоном и Баффи. — Ты задел меня на тренировке в четверг.
— Очень сожалею, Кен. Я не хотел. Я же извинился.
— Ты уверен, что это произошло случайно?
— Если в я сделал это специально, ты бы сейчас не стоял на своих двоих.
Баффи прижала Джона к себе.
— Ну ты даешь! — рассмеялась она.
Несмотря на обещание Баффи насчет спиртного, без него не обошлось. Один из мальчиков вызвал восторженные крики других, когда в ванной отвязал от ноги презерватив, заполненный водкой. Ее аккуратно перелили в два стакана. Получилось чуть больше полпинты.
Водку выбрали сознательно, поскольку от нее шел не такой сильный запах, как от виски или джина. Помимо презерватива, водку принесли и во фляжках.
— Около 300 граммов
