— Дело в том... что мы никак не повзрослеем. Ни ты, ни я. Мы должны хорошенько подумать. Энн убежала, заливаясь слезами.
2
Бетси Энн не видела. Она поднялась в комнату Вана через пять минут после ее ухода. Постучалась, открыла дверь, вошла.
— Мама?
Бетси, в синих джинсах и белой рубашке, села на кровать, на то самое место, где сидела Энн. Она долго смотрела на сына.
— Мама?..
— Мне нужно тебе кое-что сказать. Я не хотела омрачать тебе выпускную церемонию и праздничный вечер, но теперь пора ввести тебя в курс дела.
— Мама?
В правой руке Бетси держала маленькую фотографию, какие делают в полиции. Молодая женщина смотрела прямо в объектив. Она передала фотографию сыну.
— Узнаешь?
— Разумеется. Это Пенни.
— Леди Пенелопа Хоррокс?
— Да! Но... что это?
— Леди Пенелопе Хоррокс семьдесят два года, и она живет в Кенсингтоне. Молодой женщине, что здесь сфотографирована, двадцать девять лет. Зовут ее Ребекка Маргейдж, и живет она в Камден-Тауне Фотография получена моим мужем в лондонской полиции. Сделали ее в тюрьме Холлоу, в которой она отсидела год за подделку кредитных карточек. Она трижды появлялась в суде на Боу-стрит по обвинению в приставании к мужчинам. То есть в проституции.
Ван швырнул фотографию на кровать.
— Я в это не верю, — пробормотал он.
— Лучше бы тебе поверить. Ты не проверялся на СПИД? Она вполне могла наградить тебя им.
— Почему? — Ван зарыдал. — Почему она?..
— Я это выясню, — мрачно пообещала Бетси.
— Она знала моего приятеля. Она помнила, где мы встретились — на соревнованиях по кэрлингу
— Эти сведения она не могла получить сама. Кто-то ей помог. Клянусь, я узнаю, кто именно. А вот ты, идиот, предал девушку, которую любишь и которая любит тебя, ради профессиональной проститутки.
— Мама!
— Что мама! Твоя Пенни — проститутка! Из-за нее ты не подал документы в Юридическую школу. Наверное, все-таки я плохая мать. Макс и я многому тебя не научили.
Ван плакал.
— Что же мне делать с Энн?
— Скажи ей правду. И не трогай ее, пока не проверишься на СПИД. Позвони в Юридическую школу и узнай, могут ли они принять твое заявление. У тебя прекрасные отметки, так что они, возможно, сделают для тебя исключение, если у них еще есть вакансии. Оставайся здесь. Я попрошу Анджело найти тебе работу. Пора тебе начать разбираться, кто твой друг, а кто нет.
3
Кто стоит за Ребеккой Маргейдж, Бетси выяснила без особого труда. Она представлялась леди Пенелопой Хоррокс не только Вану, но и в службе проката автомобилей, где брала «ягуар». Чтобы там не возникло особых проблем, она предъявила поддельное водительское удостоверение, якобы выданное леди Пенелопе. Вновь оказавшись в полицейском участке и понимая, что ей грозит новый срок за подделку документов, Ребекка все рассказала.
Анджело завернул в Лондон по пути в Берлин. Он пообедал в доме Невиллов с виконтом Джорджем и виконтессой Элизабет. К обеду при свечах Бетси выставила старинное столовое серебро, уцелевшее после войн и выплаты налогов на наследство. Виконт не подавал виду, что ему известно об отношениях Анджело и его жены.
Лишь после обеда, когда подали кофе и коньяк, Бетси рассказала Анджело, почему она так срочно вызвала его в Лондон.
— Вот копия ее показаний. На второй странице она указывает, что ее наняла и оплачивала ее расходы Роберта.
Анджело посмотрел на виконта.
— Неужели такое возможно и в Англии?
Виконт Невилл кивнул.
— К сожалению. Вроде бы предполагается, что мы... более цивилизованные, чем американцы. На самом деле это не так.
Анджело вернул Бетси документ.
— Сие означает, что я должен объявить войну твоему отцу, Бетси. На этот раз я его уничтожу. Ты выходишь из игры или остаешься со мной?
Бетси замялась.
— Все зависит от того, как ты собираешься это сделать.
— Не такими методами, — ответил Анджело.
4
Лорен отшвырнул папку. Бумаги разлетелись по кабинету.
— Черт побери! Эти сукины дети объявили мне войну! Ты знаешь, что это означает?
Роберта не нашлась с ответом. Нед Хоган, главный юрист «ХВ моторс», смотрел на разбросанные по полу документы, не выказывая ни малейшего желания подбирать их. А ведь раньше непременно бы подобрал.
— Ладно, — продолжил Лорен, — мы знаем, кто они. Перино. Бургер. Ферфилд. Вот генеральный прокурор Мигичана и подает иск.
— Я должен предупредить вас, что его могут удовлетворить.
— Что же у нас получается? Номер Один передал тридцать пять процентов акций «Вифлеем моторс» фонду Хардемана, а теперь генеральный прокурор Мичигана заявляет, что фонд обязан продать эти акции, потому что...
— Потому что практически все активы фонда сосредоточены в акциях одной компании. Благотворительный фонд...
— Я знаю, что это благотворительный фонд! В семьдесят втором я едва не вышиб Номера Один из компании только потому, что он назначил попечителями фонда марионеток!
— А разве вы поступили бы иначе? — спросил Хоган. — Благотворительные фонды небезразличны властям. Их инвестиции контролируются законодательством. Номер Один, как и многие другие, создал фонд, чтобы уйти от уплаты налогов. Но контроля над акциями и над фондом он не отдал, как теперь не отдаете его вы.
Лорен повернулся к Роберте.
— Твоя девка в лондонской тюрьме. Вот к чему приводят твои тонкости.
— Не надо вешать на меня всех собак, — огрызнулась Роберта. — Ты знал, что я делаю, и во всем со мной соглашался.
Лорен как-то разом ссохся.
— Что произойдет, если генеральный прокурор выиграет иск?
— Часть акций «ХВ», принадлежащих фонду, будет продана, чтобы фонд смог разнообразить свои инвестиции.
— Продана?
— На бирже. Акции могут заинтересовать многих инвесторов. «ХВ», доселе семейное предприятие Хардеманов, значительно расширит список акционеров. С десятка до тысячи.
Лорен шумно вздохнул.
— Перино воспользуется собранием акционеров, чтобы...
— ...сменить руководство, — закончила за него Роберта.
