его бывшую комнату, где он жил в детстве.
Тереза, у которой глаза припухли от слез, сказала, что ужин готов. На стол она поставила и бутылку бургундского урожая 1937 года.
— Мы знали, что вы здесь поживете, — добавил Сэмюэль. — Комнаты мы приготовили, как только услышали о смерти месье Мориса. Теперь это ваш дом, и мы надеемся, что вам здесь понравится, как нравилось тем, кто жил здесь до вас.
После обеда они перешли в маленькую гостиную. Сели в старомодные большущие кресла. Жак достал большую сигару, закурил и, откинувшись на спинку кресла, задумался.
— Надо обсудить наше будущее. Мне пятьдесят семь, и я на двадцать лет старше тебя. Жан-Пьер посмотрел на отца.
— Но ты еще молодой человек, папа.
— Однако в шестьдесят один год я уйду на пенсию. Именно в этом возрасте каждый из нас передавал компанию своему наследнику. Так что в тысяча девятьсот сорок пятом году ты станешь президентом и владельцем «Плескассье».
— Ты забываешь об одном пустяке, папа, — улыбнулся Жан-Пьер. — Идет война.
— Идет война или нет, закончится она в сорок пятом или будет продолжаться, ты демобилизуешься и встанешь к рулю управления компании. Для этого ты рожден на свет. Мы все должны идти на жертвы, Жан-Пьер. Ради этой компании жили и умирали наши предки. — Жак встретился с сыном взглядом. — И ты сделаешь то, что делали мы все. Найдешь красавицу, которая родит тебе наследника.
— Господи, папа. Ты-то женился в девятнадцать, и твоя жена сразу забеременела. А тридцать семь — не тот возраст, чтобы переключаться на женщин. Я предпочитаю симпатичных мужчин.
— У тебя получится, Жан-Пьер. У нас-то получилось. Я родился, когда твоему деду был тридцать один год.
— Не уверен.
— И позаботься о том, чтобы родился мальчик. — Жак рассмеялся. — От дочерей проку не будет. Только мужчина может унаследовать «Плескассье», и без сына ты можешь потерять все, что накоплено веками. Нашу фамилию забудут.
— Хорошо, папа, ты знаешь, что я не стану могильщиком нашего рода. — Жан-Пьер знал, что наступит день, когда ему придется лечь в постель с женщиной. Он давно примирился с этой мыслью. — Но сначала я вернусь к генералу де Голлю и помогу «Свободной Франции» спасти нашу страну.
— Только помни, сын, что ты единственный наследник, — сказал Жак. — Держись ближе к генералу. Ты можешь быть героем, но не лезь в окопы.
— Да, папа. — Жан-Пьер наклонился к отцу, и они крепко обнялись.
Прошло еще десять дней, прежде чем Жан-Пьер смог вернуться в старое здание, которое занимал штаб генерала де Голля. Его встретила гулкая тишина. Кабинеты пустовали. С трудом он отыскал нескольких младших лейтенантов, которые в изумлении вытаращились на него.
— Жан-Пьер! — одновременно воскликнули трое из них. И все тут же сбежались к нему.
Один офицер схватил Жан-Пьера за руку.
— Ты жив! — воскликнул он. — Это чудо!
— Какое чудо? — удивился Жан-Пьер. — Со мной ничего не случилось. Умер мой дед.
Другой офицер, Ален, смотрел на него во все глаза.
— Нам сообщили, что ты погиб в самолете, который был сбит над Ла-Маншем «мессершмиттом». Сказали, что погибли все, кто вылетел в ту ночь в Англию. Из министерства обороны мы получили приказ известить твою семью.
Жан-Пьер упал на стул.
— Погибли все? Ален кивнул.
— Господи! — выдохнул Жан-Пьер. — Мне надо выпить. Когда полковник Николь узнал о болезни деда, то разрешил мне поехать к нему. Вместо меня полетел Луи.
Ален покачал головой.
— Нам об этом никто не сказал. Тебе чертовски повезло!
— Но не Луи. Получается, что на мне лежит вина за его смерть.
— Не говори глупостей, — возразил ему Ален. — Это война.
Жан-Пьер помолчал, потом задал важный для себя вопрос:
— К кому мне обратиться, чтобы получить приказ на поездку в Лондон?
Офицеры переглянулись. Ответил ему Рене.
— Ни к кому. Старшие офицеры разбежались. У нас нет связи со штабом де Голля.
— Так что мы тут делаем? Ждем, когда прибудут боши, арестуют нас и то ли расстреляют, то ли отправят в концлагерь? — сердито бросил Жан-Пьер, — Ты у нас старший по званию, — ответил Рене. — Мы уже договорились с одним рыбаком, который согласился доставить нас в Дувр. Проблема только одна — у нас лишь половина той суммы, которую он запросил. А если мы ему не заплатим, этот гребаный испанец никуда нас не повезет.
— Деньги у меня есть, — заявил Жан-Пьер. Остальные офицеры отдали ему честь.
— Командуйте, капитан. Если мы сегодня вечером свяжемся с рыбаком, то сможем отбыть следующей ночью.
— Я готов. Только скажите, сколько нужно денег.
Жан-Пьер обедал с отцом в их парижском доме. Жак удивился, увидев Жан-Пьера, входящего в его кабинет на Елисейских Полях.
— Что случилось? Боши заняли ваш штаб? Жан-Пьер рассмеялся.
— Ну что ты, папа. Немцы нас еще не нашли.
— Так что ты здесь делаешь? Собрался уйти в подполье, чтобы тебя убили?
— Нет, папа.
— Ты даже не можешь отправиться в Англию.; Я прочитал в газете, что весь штаб де Голля уже там. Я думаю, положение у тебя хуже некуда. По моему мнению, тебе надо возвращаться в Плескассье, переодеваться в крестьянскую одежду и там пережидать войну.
— Нас восемь человек. — Жан-Пьер словно и не слышал совета отца. — Мы нашли рыбака-испанца, который переправит нас в Дувр.
— Легкой прогулки не получится. В Канале штормит, а немецкие самолеты постоянно кружат над ним и топят все, что плывет.
— Мне очень жаль отец, но это мой долг. Мой друг Луи, который полетел вместо меня, погиб. Вместе со всеми, кто улетел на том самолете. Его сбили над Каналом. В штабе все изумились, увидев меня живым и невредимым. О том, что меня в последний момент заменил Луи, им не сообщили. Поэтому я должен плыть в Англию. Это мой долг перед Луи.
— Ты и впрямь глуп. Какая будет польза де Голлю, Франции, мне в конце концов, если ты погибнешь? Я тебе не разрешаю! Ты никуда не поплывешь!
— Не сотрясай понапрасну воздух, папа. Решение принято.
— Нельзя тебе плыть на этой посудине! — сердито бросил Жак. — Если с тобой что-нибудь случится, что прикажешь делать мне? Я останусь один и без наследника. Неужели тебе безразлична судьба собственного отца?
— Во-первых, папа, умирать я не собираюсь, — рассмеялся Жан-Пьер. — И волнуешься ты напрасно.
— Месье Вейля, банкира, задержали на границе со Швейцарией и расстреляли. Боши не знают жалости. Если они заметят ваше суденышко, шансов на спасение у тебя не будет. Они тебя убьют.
Жан-Пьер коснулся руки отца.
— Тогда, папа, спасать семью вновь придется тебе. Ты мужчина хоть куда. Обрюхатишь еще трех женщин. Вот у тебя и появится новый наследник.
Жак посмотрел на сына.
— Тебе бы только дурачиться, Жан-Пьер.
Рыбацкая шхуна испанца провоняла тухлой рыбой. Даже некурящим пришлось закурить, чтобы попытаться забить этот жуткий запах. Многих тошнило. Неподалеку от Дувра их перехватил английский
