имею никакого отношения к кино. Они увидят, что я постоянно общаюсь с геями, и решат, что я не по их части.
Жизель наклонилась ко мне, поцеловала.
— Ты мне обещаешь?
— Обещаю.
Тут официант открыл дверь. Поезд отправлялся. Мы вновь поцеловались, и я вышел из купе.
С вокзала я поехал в контору Поля. Джек увидел через окно его кабинета, как я выхожу из машины, и поспешил навстречу. Мы обменялись рукопожатием.
— Жизель уехала к родителям? — сразу спросил Джек.
— Совершенно верно, — ответил я.
— И что ты собираешься делать? У тебя же целых две недели.
— Еще не думал об этом. Дождусь Поля. Он говорил, что поедет в Канны за несколько дней до начала фестиваля.
— Он еще неделю пробудет в Париже. Я знаю, что в Канны он поедет за неделю до фестиваля.
— Наверное, я отправлюсь туда с ним.
— Он говорил тебе, что в Каннах ты и Жизель будете жить на моей вилле? Мы с Арчи едем туда на «роллсе», и я подумал, не составишь ли ты нам компанию? Мы сможем отлично провести там время. Джей- Пи полагал, что ты поедешь с нами. У Поля полным-полно работы, и в Париже он не сможет уделить тебе ни минуты.
— Я переговорю с Полем. Возможно, он хочет, чтобы я ехал с ним.
— С Полем я уже переговорил. Он сказал, что выбор за тобой. Но он тоже считает, что в Париже тебе делать нечего.
— Хорошо, Джек, — кивнул я. — Спасибо. Когда вы собираетесь выезжать?
— В понедельник. По уик-эндам дороги забиты.
— Договорились, — рассмеялся я.
— И вот что еще. В Каннах на многие мероприятия пускают только во фраке.
— Черт, — вырвалось у меня. — Я уже и забыл, что такое фрак. В Америке он ни к чему.
— А где тот, что был у тебя во Франции? Я пожал плечами.
— Понятия не имею.
— Тогда свяжемся с Полем. У него наверняка есть портной, который быстро их шьет. В работе Поля без фрака — никуда.
Джек не ошибся. Поль направил меня к портному, у которого нашелся почти пошитый фрак аккурат моего размера. Портной обещал прислать мне его на следующее утро. Я сразу купил вечерние рубашки и галстук-бабочку.
Позвонил Жизель в дом ее родителей и рассказал о своих планах. Она тут же расплакалась.
— Я это знала! Знала! Не успела я уехать, как они уже взялись за тебя.
— Господи! — вырвалось у меня. — Жизель, что с тобой? Неужели ты и впрямь думаешь, что весь мир в кармане у этих говнюков? Я предпочитаю девушек, и очень удивлен, что ты до сих пор этого не уяснила.
— Но мы никогда не пытались сделать ребенка! — всхлипывала она.
— А что, по-твоему, мы делали, когда трахались? Раскладывали пасьянс? Она надолго замолчала.
— Извини. Раньше я не хотела ребенка и, возможно, не хочу и теперь. — Жизель глубоко вздохнула. — Просто я недавно узнала, что Тереза беременна. Вот и обзавидовалась.
— Не завидуй. Мы еще молоды, так что время нас не поджимает. Захотим иметь ребенка — он у нас будет.
Серебристому «роллсу» потребовалось семь часов, чтобы добраться до Канн. За это время пассажиры уговорили шесть бутылок шампанского и килограмм черной икры. Такая уж у Джека и Арчи была диета. Они даже не выходили из машины, чтобы облегчиться: везли с собой специальные бутыли для мочи. Хранились бутыли в специальном резиновом чехле.
У меня же бутыли не было. Джек и Арчи решили, что это отличная шутка, и спорили, как долго я смогу выдержать, не надув в штаны. Я, однако, не оправдал их ожиданий, поскольку им пришлось остановиться, чтобы заправить бак бензином, уже на подъезде к Каннам. Из меня вылилось, наверное, целое ведро.
Когда я вернулся к «роллсу», Джек и Арчи стояли рядом и аплодировали. Затем Джек повязал мне на шею ленту с золотой медалью, на которой была выбита надпись: «ЛУЧШЕМУ ПИСАЛЬЩИКУ МИРА». Расцеловав меня в обе щеки, как принято у французов, Джек торжественно объявил: «Теперь ты у нас почетный гей»!
Потом они вновь забрались на заднее сиденье и затихли. Вроде бы заснули.
Я сидел на переднем сиденье, рядом с шофером. Мы переглянулись.
— Они развлекаются, — с улыбкой сказал мне шофер по-английски.
— Это обычная история? — спросил я, снимая медаль.
— Если нет Джей-Пи.
Я оглянулся и не увидел ни Джека, ни Арчи. Они улеглись то ли на сиденье, то ли на пол. Я достал пачку сигарет. Предложил шоферу. Он покачал головой, но вытащил из приборного щитка прикуриватель и протянул мне.
— На работе мне курить не положено. До виллы Джека мы доехали в молчании. Затем шофер зашел в дом и вернулся с двумя крепышами-слугами. Джек и Арчи все спали. Слуги взвалили их на плечо, как кули с картошкой, и разнесли по комнатам.
Я же через холл прошел в гостиную. Еще один дворец, пусть и не такой роскошный, как у Джей-Пи. Я выглянул из окна. Вид тот же, что и из гостиной виллы Джей-Пи, разве что обзор поменьше: все-таки не вершина холма. На Канны ложилась ночь. Огни вспыхивали как в городе, так и на многочисленных яхтах.
— Добрый вечер, месье Джерри, — раздался за моей спиной женский голос. — Вилла «Жеко» в полном вашем распоряжении.
Обернувшись, я увидел изысканно одетую, очень красивую женщину лет сорока.
— Я Арлен. Домоправительница Джека. Могу я предложить вам что-нибудь выпить?
— Нет, благодарю. Но я бы хотел подняться в свою комнату, принять душ и переодеться.
— Нет проблем. — Арлен хлопнула в ладоши. Тут же рядом с ней возник один из слуг-крепышей.
— Отведи месье Джерри в синюю комнату, — сказала она по-французски, а повернувшись ко мне, добавила уже по-английски. — Обед в девять часов.
— Спасибо, Арлен, — кивнул я и последовал за слугой. Меня не удивило, что мой чемодан уже стоял в комнате.
— Я также ваш камердинер, сэр. — Слуга заговорил по-английски. — Позволите распаковать вещи?
Я никогда не бывал в Каннах во время фестиваля. И хотя до его открытия оставалось еще десять дней, напряжение уже чувствовалось. Повсюду стояли рекламные щиты с названиями фильмов, вошедших в конкурсную программу, и фотографиями снявшихся в них звезд. Как я понял, американские фильмы составляли лишь малую часть программы.
Утром я сидел за столиком в ресторанчике, расположенном неподалеку от Дворца фестивалей, где проходила регистрация участников конкурсного показа. Помимо конкурсных в Канны привозили много других фильмов, во время фестиваля здесь работал большой кинорынок, и продюсеры старались с максимальной выгодой продать свою продукцию.
На ленч я заглянул в пляжный ресторан отеля «Карлтон». Здесь кучковались самые красивые старлетки, сюда заглядывали влиятельные продюсеры и известнейшие режиссеры. Они тоже слетелись со всего мира. Да, фестиваль еще не начался, актрисы, актеры, режиссеры, чьи фильмы участвовали в конкурсе, еще не прибыли в Канны, но киношная тусовка уже бурлила.
Мне казалось, что это волшебный сон. А у Джека и Арчи вся эта суета вызывала зевоту. Фестивали им уже приелись. По вечерам они отправлялись в кабаре и диско-бары для голубых. Я обедал с ними на вилле, а потом перелистывал англоязычные газеты и журналы. Три дня спустя приехал Поль. Еще через два — Жизель. И буквально перед открытием фестиваля — Джей-Пи.
ГЛАВА 7
