прекрасно оттеняло светло-зеленое платье. Было бы жаль ее портить. Может быть, он найдет ей какое- нибудь применение. Он представил, как она будет выглядеть в его доме в Коннектикуте – величественная и элегантная за обедом, покорная и послушная в постели.
– Кроме того, мистер Лорд был молод и привлекателен, не так ли?
– О да. – Уитни заставила себя еще раз улыбнуться. – Некоторое время он меня развлекал. Но в долгосрочном плане я ценю в мужчине скорее вкус, чем физические достоинства. Икры, мистер Димитри?
– Да. – Принимая от нее тарелку, он дотронулся до нее и почувствовал, как Уитни сжалась от прикосновения поврежденной руки. Это небольшое проявление слабости возбудило его. Димитри вспомнил то удовольствие, какое испытывал, наблюдая за богомолом, ловящим мотылька: длинное, тонкое, умное насекомое все ближе и ближе подтаскивает к себе трепещущую жертву, терпеливо выжидая, когда ее движения замрут, и наконец жадно пожирает ее хрупкие блестящие крылышки. Молодое, слабое и хрупкое рано или поздно всегда подчиняется. Как и у богомола, у Димитри были терпение, вкус и безжалостность.
– Должен сказать, Уитни, мне трудно поверить, что такая чувствительная женщина, как вы, может выстрелить в человека. В этом салате очень свежие овощи. Уверен, что они вам понравятся. – С этими словами Димитри принялся накладывать салат в ее тарелку.
– В такой знойный день это прекрасно, – согласилась Уитни. – Чувствительность, – продолжала она, внимательно разглядывая вино в своем бокале, – отступает перед необходимостью. Вы не находите, что это так, мистер Димитри? В конце концов, я деловая женщина. Я уже говорила: Дуглас стал мне немного надоедать. Я везде стараюсь использовать имеющиеся возможности. – Она подняла бокал и улыбнулась, глядя поверх него. – Его смерть приносила мне двойную пользу: она избавляла меня от неудобства и давала бумаги. Я использовала появившуюся возможность. В конце концов он был всего лишь вором.
– Действительно. – Димитри начинал ею восхищаться. Хотя холодное спокойствие Уитни до конца его не убедило в том, что она говорит правду, но в ней чувствовалась порода. Незаконнорожденный сын религиозной фанатички и странствующего музыканта, Димитри испытывал глубокую зависть к тем, чье происхождение было другим. Правда, за эти годы он сумел добиться почти равноценного. Власти.
– Значит, вы забрали бумаги и сами нашли сокровища?
– Это было довольно просто. В бумагах сказано все ясно. Вы их видели?
– Нет. – Уитни снова заметила, как его пальцы напряглись. – Только образец.
– Теперь это безразлично. В любом случае дело уже сделано. – Уитни с деланным удовольствием занялась салатом.
– Я так и не видел их все, – мягко сказал Димитри, глядя ей в глаза.
Уитни подумала, что бумаги находятся в джипе вместе с Дугом.
– Боюсь, что вы их не увидите, – сказала она, доставляя себе удовольствие сказать правду. – Я уничтожила их после того, как закончила дело. Я не люблю, когда остаются следы.
– Разумно. А что вы планировали сделать с сокровищами?
– Что сделать? – Уитни взглянула на него с удивлением. – Конечно, наслаждаться ими.
– Именно так, – с удовлетворением согласился Димитри. – Но теперь они у меня. Вместе с вами.
Уитни выдержала паузу, глядя ему прямо в глаза. Салат едва не застрял у нее в горле.
– Когда начинаешь игру, следует иметь в виду возможность поражения, как бы это ни было неприятно.
– Хорошо сказано.
– Теперь я в полной зависимости от вашего гостеприимства.
– Вы очень правильно смотрите на вещи, Уитни. Это мне нравится. Мне также нравится, когда прекрасное находится от меня на расстоянии вытянутой руки.
Уитни почувствовала, как ее желудок сжался. Она протянула бокал, дожидаясь, пока Димитри наполнит его вином почти до краев.
– Я надеюсь, вы не сочтете меня невежливой, если я спрошу вас, как долго вы намереваетесь оказывать мне свое гостеприимство?
Он наполнил собственный бокал.
– Вовсе нет. До тех пор, пока это будет доставлять мне удовольствие.
Зная, что если она сейчас отправит еще что-нибудь в желудок, то оно не дойдет до места назначения, Уитни не стала пить, а провела пальцем по краю бокала.
– Мне казалось, что вы собираетесь потребовать выкуп от моего отца.
– О, пожалуйста, моя дорогая. – В улыбке Димитри сквозило легкое неодобрение. – Я считаю, что подобные темы не очень уместны для разговора за столом.
– Я только подумала.
– Я должен просить вас не беспокоиться о таких вещах. Я предпочел бы, чтобы вы просто отдохнули и наслаждались пребыванием здесь. Я надеюсь, ваши комнаты удобны?
– Да, все прекрасно. – Уитни обнаружила, что сейчас ей гораздо сильнее хочется закричать, чем в тот момент, когда она обернулась и увидела Барнза. Бесцветные глаза Димитри были круглыми и неподвижными, как у рыбы. Или у мертвеца. Она сразу опустила ресницы. – Я не поблагодарила вас за гардероб, который был мне крайне необходим.
– Пустяки. Не хотите ли вы пройтись со мной по саду? – Димитри встал и подошел, чтобы отодвинуть ей кресло. – А потом, я думаю, вам захочется отдохнуть. Сиеста. После полудня здесь стоит угнетающая жара.
– Вы очень внимательны. – Уитни подала ему руку, стараясь, чтобы ее пальцы не дрожали.
– Вы мой гость, моя дорогая. Очень желанный гость.
– Гость? – Ее улыбка вновь стала холодной. Хотя Уитни была сама удивлена, в ее голосе прозвучала ирония. – У вас есть привычка запирать своих гостей, мистер Димитри?
– У меня есть такая привычка, – ответил он, поднеся ее пальцы к губам. – Привычка запирать сокровище. Так мы идем?
Улыбаясь Димитри, Уитни пообещала себе, что выберется отсюда. Все еще чувствуя на своей коже прикосновение его холодных губ, она понимала, что в противном случае у нее один выход – умереть.
– Конечно.
Глава 15
Пока все идет нормально. Такие слова не очень вдохновляли, но ничего лучше Уитни придумать не могла. Первый день ее пребывания у Димитри в качестве «гостя» прошел без осложнений. Однако не было и идеи, как отсюда выбраться в целости и сохранности.
Димитри был любезен и обходителен. Малейшая ее прихоть сразу же исполнялась. Уитни проверила это, весьма туманно намекнув на то, что ей хочется шоколадного суфле. Оно было подано ей в конце долгого, необычного ужина, состоявшего из семи блюд.
Все три часа, что она провела взаперти в своих комнатах после полудня, Уитни ломала голову над тем, как ей выбраться, но ничего не придумала. Проскользнуть в двери было невозможно, выпрыгнуть из окна – тоже невозможно, а в гостиной был только внутренний телефон.
Она могла попытаться убежать во время послеобеденной прогулки в саду. Но как раз в тот момент, когда Уитни мысленно прорабатывала детали побега, Димитри, сорвав для нее розу, признался в том, сколько неприятностей доставляет ему необходимость вооруженной охраны. Проблема безопасности, сказал он, – это оборотная сторона успеха.
Когда они дошли до конца сада, Димитри небрежно указал на одного из своих охранников. Широкоплечий парень, одетый в элегантный темный костюм, с аккуратными усами, держал в руках маленький смертоносный «узи».
Посмотрев на него, Уитни решила, что надо отыскать более утонченные способы побега, чем бешеные броски по открытой местности.
Она размышляла над этим во время своего послеобеденного заключения. Рано или поздно ее отец начнет беспокоиться, не получая от нее никаких известий. Но на это может понадобиться целый месяц.
В какой-то момент Димитри захочет покинуть Мадагаскар. Возможно, это случится скоро, ведь сокровища у него в руках. И только от его прихоти зависит, возьмет он ее с собой или нет, тем самым
