Ее более чем впечатляющие груди невольно сотрясались от тщетных усилий. Покрытые капельками пота, они переполняли чашечки лифчика, как некие спелые экзотические фрукты, золотистые и нежные, настоящая пища богов. Но, возясь с непокорной застежкой. Гас отлично понимала, какое она представляет собой зрелище… Колышущаяся женская плоть и эта глубокая впадина, разделяющая две возвышенности. По крайней мере она надеялась, что именно так и выглядит!
Как манекенщице Гас часто говорили, что у нее необыкновенное тело. Возможно, она сама тоже начала этому верить, хотя и знала, что многие слова фотографов были пустыми комплиментами. Но теперь более всего на свете Гас мечтала продемонстрировать свои феноменальные груди этому пещерному жителю, и в первую очередь потому, что он ей это запретил.
– А-а, так оно лучше, – объявила она, наконец расстегнув крючок.
Яркая красная метка под грудью свидетельствовала о подлинности ее страданий. С глубоким вздохом облегчения Гас подняла голову, посмотрела на похитителя, и улыбка исчезла с ее лица.
– Боже мой, – выдохнул он, в бешенстве разглядывая ее наготу. – Ты что – спятила?
– Пока нет, но еще немного, и я бы взбесилась от боли.
Его глаза сузились до щелочек.
– Отвернись, – приказал он ей.
– Нет, это вы отвернитесь.
Гас не могла понять, что вывело его из себя. Судя по его реакции, тому могло быть две причины. Или у него проблемы с сексом, как она уже подозревала, или она сама, что было вполне возможно, оторвалась от обычной жизни. Работа манекенщицы давным-давно отучила ее стесняться наготы. Нельзя без конца переодеваться на глазах коллег и модельеров и при этом сохранять застенчивую скромность.
Гас почувствовала, как бретельки соскальзывают с ее плеч, замешкавшись, не успела их поддержать, и розовый лифчик плавно опустился на кровать. Ее груди продолжали слегка вздрагивать, но с этим Гас ничего не могла поделать.
Его лицо покраснело и стало почти багровым. Похоже, он догадался, что Гас упорствует и ни за что не подчинится.
– Считаю до трех, – пригрозил он и рывком повернулся к ней спиной. – Если ты не прикроешься, тогда я…
– Что тогда, мистер Похититель?
– Я задушу тебя этой твоей проклятой штукой!
Видимо, под «штукой» он подразумевал лифчик. Гас задумчиво посмотрела на него: наверное, застежку теперь не смог бы починить даже мастер.
– Я не буду прикрываться, – сообщила она его окаменевшей спине и красной шее. – И плащ тоже больше не надену. Я и так погибаю от жары.
Он начал рыться в рюкзаке, вынимая оттуда разную одежду. Наконец он обнаружил большого размера футболку и швырнул ее через плечо.
– Надень это.
Гас быстро сняла с себя еще влажные трусики и накинула футболку. Она была легкой и прохладной на ее потном теле.
Какое блаженство! К сожалению, футболка с трудом прикрывала попку, оставляя голой значительную часть тела, что наверняка не входило в планы ее благодетеля.
– И еще вот это, – сказал он и швырнул ей джинсы, которые она поймала на лету, но не стала надевать, потому что они не соответствовали погоде. Последними на кровать шлепнулись здоровенные парусиновые кеды, которые Гас оставила лежать там, где они упали.
Она немного пригнулась, когда он повернулся, надеясь, что он не заметит, сколь коротка футболка. Напрасный труд, он даже не удостоил ее взглядом.
– Пора есть, – объявил он, вновь запустив руку, в рюкзак, чтобы на этот раз извлечь оттуда жестяные кружки и тарелки.
– Ты сказал «есть»? А зачем это?
– Разве ты не проголодалась?
Гас умирала от голода. Слабость охватила ее при одном упоминании о пище. В животе громко заурчало, но вряд ли он слышал эти предательские звуки, заглушаемые производимым им самим шумом.
– И что же у нас на ужин? – спросила Гас.
– Надо спросить у тебя. Ведь ты его будешь готовить.
Теперь он вытащил из рюкзака огромный нож в кожаных ножнах.
– Прекрасно, только покажите мне, где тут у вас холодильник, – съязвила Гас. – У меня особенно хорошо получается замороженная пицца в микроволновке, Кстати, это единственное, что я умею готовить.
Он долго привязывал нож к поясу с помощью сыромятного ремня, потом направился к двери.
– В таком случае у нас на ужин будет жареная гремучая змея, – сказал он уже на пороге.
Гас в ужасе затрясла головой.
– О Господи, только не это, – жалобно попросила она.
Он не шутил насчет жареной гремучей змеи.
Гас чуть не лишилась сознания, когда он принес в лачугу отвратительный труп. Но, увидев, ее побелевшее лицо и то, как она зашаталась, он быстро вынес змею наружу, разложил там костер и поджарил ее на вертеле. От одного только запаха Гас чуть не стошнило, но, пересилив себя, она наполнила кастрюльку ржавой водой из-под крана и долго на всякий случай кипятила ее, добавив потом туда пакетик куриного супа с вермишелью.
Ржавый куриный суп, соленые крекеры и теплое пиво – для Гас это был великий пир. Даже настоящая русская икра не показалась бы ей такой вкусной. Она устроилась в скрипучем кресле-качалке и пила дымящуюся жидкость прямо из кастрюльки, пользуясь ложкой только для того, чтобы вылавливать из супа вермишель. А когда крекер прилипал к небу, она запивала еду баночным пивом, которое обнаружила все в том же необъятном рюкзаке.
«Такая готовка – минутное дело», – хвалилась она себе, складывая в раковину грязную посуду. Будь он здесь, она бы сказала ему то же самое. Только он все еще не вернулся в дом со двора, хотя снаружи уже темнело. И еще заметно похолодало. Гас, закутавшись в плащ, свернулась калачиком на кровати и, борясь со сном, принялась разрабатывать план побега.
Прежде всего ей надо было каким-то образом добраться до машины, чтобы по мобильному телефону сообщить Робу, где она находится. Она слышала, как похититель говорил кому-то по телефону, что поменял первоначальный план и едет в другое место, какое, он сообщит потом. Насколько ей было известно, этого не случилось, так что тот, кто должен был расплатиться с ним, все еще ждал дополнительных инструкций. Бедный Роб, он, как и она, наверное, совсем истерзался…
Со вздохом Гас прислонилась головой к стене. Через разбитое окно в хижину задувал ветер и наполнял ее крепким запахом сагуаро и шалфея. Рассеянный багряный свет заката смягчал неприглядность обстановки и придавал хижине странное очарование, которое, наверное, восхитило бы Гас, если бы не сотни ящериц, прячущихся в каждой щелке деревянных стен. И все-таки она испытывала умиротворение: желудок был полон, и ее приятно клонило в сон.
Она закрыла глаза и начала засыпать…
– Вставай.
При звуке отрывистой команды Гас сразу пробудилась.
– Что случилось? – спросила она.
Снаружи теперь совсем стемнело, и две висячие керосиновые лампы слабо освещали внутренность лачуги. Она все же рассмотрела, что он стоит рядом с раковиной и чем-то явно недоволен. Стоило ли удивляться…
– Ты оставила тут грязь, – сказал он, указывая на немытую посуду.
– Грязь? – удивилась она, все еще не отойдя ото сна и растерянно мигая. – Посмотрите вокруг. Здесь настоящий свинарник. Хуже, чем свинарник, даже свиньи не станут тут жить, а вы беспокоитесь о какой-то немытой кастрюльке.
Он взял эту самую кастрюльку, поднял ее вверх и выпустил из рук, все время сверля Гас
