Душ начал чихать, видимо, от воздушной пробки. Где-то наверху, на крыше, шумело и бурлило в трубах.
Джек стоял, упираясь ладонью в стену, недоумевая, отчего она прекратила свою деятельность. Поток воды по-прежнему падал ему на плечи.
Ответом ему был странный сдавленный звук.
Внезапно он ощутил острую боль пониже спины и невольно вскрикнул. Он прижал руку к ягодице и обернулся. Что там она еще придумала? Должно быть, ущипнула…
Гас была так же растерянна, как и он сам, и смотрела на него широко открытыми глазами, прижимая ладонь ко рту. Если бы он не знал ее, то бы мог подумать… Нет, тут что-то другое.
Он посмотрел на свою руку, запачканную кровью.
– Ты что, меня укусила?
– Да нет же! Тебе показалось… – Она начала тихонько смеяться и качать головой, и все ее тело раскачивалось в такт смеху. – Это не укус, просто я тебя легонько прихватила. Я не могла удержаться.
– Боже мой, ты меня укусила! – снова изумился он.
Она вздохнула и беспомощно привалилась к стене.
– Не знаю, что на меня нашло. Я…
Гас потеряла над собой всякую власть, и это было соблазнительнее любого намеренного кокетства. Джек потирал укус и смотрел на нее, раздумывая, как с ней поступить. Пожалуй, лучше всего будет завязать ей рот и спустить в подпол на съедение гремучим змеям. Эта женщина была абсолютно сумасшедшей, что полностью подтверждало ее репутацию. Ему следует потребовать доплаты за особый риск.
– Пусть все будет по справедливости, – объявила Гас между двумя приступами дрожи и повернулась к стене лицом, подставляя ему свой очаровательный мокрый зад. – Можешь укусить меня в отместку.
Джек почувствовал, что не может дышать. Он хотел ей угодить больше всего на свете. Он готов был съесть ее всю целиком.
– Не двигайся, – приказал он. – Дай мне хорошенько наточить зубы.
По правде говоря, он очень жалел, что позволил себе раздеться и забраться в душ вместе с Гас Феверстоун. Если уж он хотел развлечься, то лучше было бы поставить на пиво, чем на женщину Одна упаковка доставила бы ему больше удовольствия, чем все женщины, вместе взятые. Банка пива есть банка пива, без всяких там фокусов. А с Гас ему было необыкновенно трудно. Его тяга к ней была не только физической, к тому же он знал, что физического удовлетворения он с ней тоже не получит.
Как не получал его уже несколько лет, с тех пор как потерял жену и ребенка. Если говорить о сексе, то он не отказывал в нем женщинам и выполнял все по полной программе, до пота и усталости. Но он держал себя в узде, не переходя последней черты, не давая себе расслабиться. Контроль над собой был его броней и защитой. Лишись Джек контроля, и он бы просто развалился.
Сначала, в первые годы, выбор зависел от него, и он сам запрещал своему телу переходить последнюю черту, но через пару лет Джек обнаружил, что уже не может сам делать выбор, это делало за него его тело. Оно разрешало ему секс с женщинами в любых количествах, пожалуйста, но никакого облегчения, никакого освобождения. Наверное, это была наивысшая гарантия защищенности, но как холодно и одиноко ему было.
Сейчас же, в данный момент, он жаждал получить от Гас Феверстоун женское тепло и сочувствие. Он хотел гладить ее нежную мягкую кожу, согреваться ее жаром, любоваться грацией ее тела, познавать доброту ее загадочного сердца. Он хотел целовать ее губы, которые, случалось, спотыкались на слове, а иногда не могли его произнести. Он хотел знать, что в нем ее пугает. Помимо его «друга». И что уж кривить душой, он жаждал укусить ее, пусть даже не укусить, а только ощутить в своих ладонях эту отмеченную наградой часть ее тела. Но если сейчас он позволит себе все до конца, или хотя бы маленькую частичку этого, он больше никогда не сможет вернуться к прежнему состоянию, а именно к нулю. Стоит ему попробовать, и, он всегда будет помнить вкус того, чего он себя столько времени лишал.
И тогда он умрет от голода.
Гас взглянула на него через плечо, явно интересуясь его намерениями. Перед ним было два пути. Один – немедленно ее покинуть и потом долго терзать себе душу сожалением. Другой – остаться и познать настоящую Гас Феверстоун, женщину, увенчанную наградой за совершенство ягодиц и, наверное, так же боящуюся близости с ним, как она боится змей. И в том и в другом случае ему придется заплатить хорошую цену.
В трубах шумело и булькало, капли воды поблескивали на ее дрожащем теле… Ее нагом прекрасном дрожащем теле. При одном взгляде на нее Джек готов был разнести в щепы эту халупу.
Но в их игре условия ставила Гас и принуждала его подчиняться им.
Что ж, он поставит ей свои собственные.
Глава 9
Гас ничего не знала о Правилах. Она знала только, что желание загоралось в ней при Одном взгляде на него. Стоило ему повернуться к ней, а ей увидеть мольбу в его глазах, как она превращалась в одно, полное симпатии к нему, сердце Биение сердца звучало громче всего, заглушая все увещевания разума.
С самого начала она заметила в нем скрытые боль и обиду, но тогда не доверилась своей интуиции. Теперь пришло время положиться на нее. Гас не пугал больше жесткий холодный огонек в его глазах, более того, он влек ее к себе, он обращался к ней, он взывал о помощи.
Гас тяжело вздохнула. Что же в конце концов происходит с ней?
Она ощутила слабость сначала где-то под коленками. Как будто ноги внезапно перестали ее держать, как будто она вся распалась на части. Полная и очень приятная беспомощность овладела всем ее существом, это было всепобеждающее неизвестное ей чувство, и Гас возненавидела его всей душой. Беззащитность всегда была ее врагом Она боролась с ней всю свою жизнь, и ей вовсе не улыбалось это состояние расслабляющего безволия.
Он, конечно, тоже не мог не заметить овладевшей ею растерянности, потому что протянул руку и погладил ее по щеке. Она хотела увернуться от его ласки, но ей некуда было отступить, да он все равно не дал бы ей этого сделать. Его ладонь лежала на ее щеке, и он испытующе смотрел ей в глаза, наверное, удивляясь их безумному выражению.
– Может быть, ты лишилась ума? – спросил он наконец.
Гас кивнула:
– Ты угадал, он исчез без следа.
– И у меня тоже… – подтвердил он со вздохом.
Гас истощила все имеющиеся в ее распоряжении теории.
Она попалась в ловушку в этой жалкой лачуге вместе со своим суровым и непреклонным похитителем, который так откровенно, не прячась, хотел утолить с ней своя голод.! И она хотела того же. Можно было до скончания века раздумывать над странностью положения, но ничто не могло его изменить. Она стояла перед свершившимся фактом.
– Чего же ты ждешь? – почти шепотом спросила Гас и добавила, чуть заикаясь:
– Возьми… меня.
– Взять тебя?
Он был удивлен, если не сказать озадачен.
– Ну, конечно же.
Гас не знала, что еще надо объяснять, когда и так все ясно.
Они оба этого хотели, стоило только посмотреть на него.
– Ты ведь знаешь, что хочешь меня, – убеждала она, и ее голос стал низким и страстным.
– Ты так думаешь? – спросил он, наморщив лоб.
– Ты… Ты возбужден. – Гас пожала плечами. – Ты смотришь на меня сумасшедшими глазами и громко дышишь, как бегун на длинной дистанции. 3-значит, я права…
– Ты думаешь, что я тебя хочу?
– Ну да, очень хочешь.
– Так же хочу, как хотел тебя отшлепать?
