опасности, и, чтобы отметить ее удивительную стойкость, непоколебимые дух и выдержку, фонд предлагает Гас место почетного члена правления. Фонд также преподносит ей вот этот красивый почетный жетон.
Обеими руками Гас приняла от Кристины блестящий жетон с выгравированными на нем словами, восхвалявшими ее мужество, сквозь слезы прочитала их, и они поразили ее в самое сердце, как ничто другое с начала сегодняшнего мучительного испытания. Гас жаждала быть достойной высоких слов, и ее ранило сознание, что она их не заслужила. Она была обманщицей. Она лгала им всем. Это было грандиозных размеров мошенничество.
Гас видела в блестящей поверхности жетона отражение собственного растерянного лица, а ее трясущиеся пальцы оставляли на нем потные отпечатки. «У меня не было другого выхода, – убеждала она себя. – Я пошла на это не для себя одной, а для каждой женщины, которая когда-либо сомневалась в своих силах. Я сделала это для Бриджит, которая скоро вырастет и станет женщиной. И для ее матери Джиллиан, потому что я не сумела ей помочь, когда она во мне нуждалась».
– Предоставляю тебе микрофон. Гас. – Кристина улыбнулась и отступила назад, освобождая для нее место.
– Не знаю, как мне благодарить всех вас, – начала Гас; ее руки дрожали от волнения, и голос тоже, и она молила Бога, чтобы он помог ей без запинки довести до конца свою речь. – Я, конечно, не заслужила такой чести, но если мой поступок вдохновит вас на решительную борьбу против преследований ни в чем не повинных граждан и против террора как средства политической борьбы, тогда, возможно, я сделала свой скромный вклад в это великое дело.
Публика снова захлопала, но Гас остановила ее движением руки.
– И еще я бы хотела добавить, что лично решила разобраться с обвинениями в эксплуатации рабочих латиноамериканскими производителями нашей продукции. Президент компании «Феверстоун» заверил меня, что более половины наших изделий производится в Соединенных Штатах. – Гас знала, что по крайней мере это было правдой. – Он также заверил меня, что самым серьезным образом изучит условия работы на наших фабриках в других странах и в случае нарушения норм охраны труда постарается передать заказы другим предприятиям.
Кто-то крикнул «браво», и Гас от неожиданности прикрыла рот рукой. Аплодисменты были такими бурными, что она часто заморгала, чтобы скрыть слезы, и все равно ей это не удалось.
Мысль о том, что она разрыдается перед своими клиентами, привела ее в ужас, и когда слезы уже готовы были хлынуть у нее из глаз. Гас повернулась, чтобы уйти, но рука Кристины легла ей на плечо.
– Разве ты не собираешься объявить нам сегодня свою главную новость? – спросила Кристина.
Гас совсем забыла, что должна сообщить о своей помолвке с Робертом. Эта идея родилась у ее рекламного агента, и Роберт счел ее очень удачной, поскольку она привносила личную нотку в официальное чествование Гас. Он назвал эту находку «человеческим элементом».
– Да, конечно! – подтвердила Гас, пальцами смахивая со щек слезы, и рассмеялась, чувствуя, что ведет себя как дура.
Впрочем, это было неплохо, потому что совсем не походило на обычное поведение Гас. – Как могла я забыть самое важное событие в своей жизни? Я хочу представить вам…
По плану Роб должен был появиться с другой стороны сцены. Гас взглянула туда и увидела его фигуру, укрывшуюся в тени. Она улыбнулась. На нем был темно-синий смокинг, в выборе которого Гас принимала участие. Она считала, что глубокая синева атласного воротника особо подчеркивала его темно-серые глаза.
– Я очень удачливая женщина, – сказала Гас, снова поворачиваясь к залу. – Удачливая потому, что осталась в живых, потому, что я на свободе, а также потому, что сейчас я здесь с вами. Но еще больше я счастлива тем, что обрела замечательного мужчину. Мы не выставляли напоказ наши отношения, потому что хотели увериться в их искренности.
Гас почувствовала, как краска радостного смущения заливает ей щеки.
– Теперь мы больше не сомневаемся в наших чувствах, и я хочу представить вам моего будущего мужа, – объявила Гас и вскинула руку вверх.
Оркестр выдал еще одну барабанную дробь, и жених появился из-за кулис. Присутствующие опять принялись бить в ладоши, но улыбка застыла на лице Гас. Мужчина, шедший к ней через сцену, действительно был в темно-синем смокинге с атласным воротником, но только он не был Робертом Эмори!
Гас показалось, что ледяной душ обрушился на ее голову, когда она узнала этого человека.
Гас принялась лихорадочно разглядывать толпу в поисках жениха, но его нигде не было видно. Где же Роб? Что с ним стряслось? Ее сердце бешено колотилось, но уже было поздно вызывать охрану. Самозванец преодолел половину сцены, и папарацци окончательно сошли с ума. Снова разразилась оргия вспышек и щелканья затворов фотоаппаратов.
Ядовитая усмешка появилась в глазах самозванца. Гас видела ее с предельной ясностью, несмотря на слепящий свет. Она точно знала, кто это, и все равно, когда он остановился перед ней, она чуть слышно, заикаясь, спросила:
– К-кто вы?
– Я твой будущий муж, – сообщил ей Джек Кэлгейн.
Улыбка на его губах была мрачной и угрожающей, такой же, как и огонек в его глазах.
Сатана, вдруг осенило Гас. Он и есть настоящий сатана!
Даже если бы ей и хватило сил, чтобы позвать на помощь, он все равно пресек бы эту ее попытку. Гас хотела крикнуть ему, что он ведет себя как безумец, что он перешел все границы!
Но ни единый звук не вырвался из ее горла, даже когда он крепко схватил ее за руки и притянул к себе. Она чуть не уронила свой почетный жетон.
Внезапно его губы приблизились к ее уху, и она ощутила его свежее холодящее дыхание. Его чистые волосы благоухали шампунем и ланолином. «По крайней мере, – почему-то мелькнуло у нее в голове, – теперь его нельзя упрекнуть в неряшливости».
– Не вздумай мне мешать, – предупредил он. – Или я всем расскажу о твоей проделке. Весь мир узнает, что ты сама придумала собственное похищение.
Гас рассмеялась, как будто это было забавной шуткой, частью сегодняшней церемонии. А что еще она могла сделать, как не подыгрывать ему? Ведь он угрожал разрушить с таким трудом возведенное ею здание. Это ненадолго, успокоила себя Гас.
Она найдет выход из положения, как только он даст ей передышку.
– Представь меня, – потребовал он шепотом. – Назови мое имя.
– Какое имя? Сатана?
– Джек Кэлгейн… Скажи им, что ты мечтаешь стать миссис Кэлгейн. Давай!
Гас с трудом выполнила его требование. Она начала заикаться и невнятно выговаривала слова. Гас с остановками и заминками, лихорадочно оглядывая зал, рассказывала притихшей публике, что это тот самый человек, за которого она собирается выйти замуж. Что он сделал с Робертом? Неужели, сняв с него одежду, связал и оставил в каком-нибудь темном углу?
– Когда свадьба? – Крикнул кто-то из зала.
– Сегодня вечером, – ответил за нее Джек. – Мы летим в Рио-де-Жанейро. У дверей нас уже ждет лимузин, чтобы отвезти в аэропорт.
Только теперь Гас осознала, насколько все серьезно. Он опять похищал ее, на этот раз с трансляцией на всю страну.
Надо надеяться, что остальные его планы окажутся блефом; даже для такого типа, как он, они были слишком дерзкими. Но объявление о свадьбе было дьявольски умным способом разрушить ее планы и заставить людей усомниться в достоверности ее рассказа. «Ну и подлец, – думала Гас, когда, подхватив под локоть, он увлек ее со сцены. – Он и не представляет, как навредил мне своей идиотской выдумкой».
Глава 12
– Согласны ли вы взять в законные мужья этого мужчину?
Молодой священник-мексиканец доброжелательно кивал стоящей перед ним паре, и его шоколадные
