– Что беспокоюсь! Ты знаешь, что я не хочу его видеть!
– Бред собачий, Никки! Ты знаешь, что он приехал сюда за тобой! Ты даже попросила его мать сказать ему, где ты! Ты знала – он примчится сюда за тобой, знала, что сможешь использовать меня и Майка, чтобы в безопасности разыграть свой маленький спектакль. А когда придешь в себя и хорошенько промурыжишь Криса, вернешься с ним домой. Я все это предвидела. Скучно, Никки, скучно!
Никки выбежала из сада и остановилась у кромки воды, ее взгляд был устремлен на далекие берега Малой Азии.
– Бери лодку и плыви!
– Не волнуйся, так и сделаю!
Никки отвязала веревку и забралась в лодку. Лодка опасно накренилась. Никки загремела веслами и, неровно загребая, отплыла от берега.
Ким постояла, глядя ей вслед, прежде чем вернуться и продолжить заливать бак. Она надеялась, что не сделала ошибки. Все ее намеки остались незамеченными – или, по крайней мере, Никки сделала вид, что не заметила их. Но как она может обвинять кого-то? Какое у нее есть доказательство, кроме таинственного шепота у себя в голове, одурманенной горячим источником?
Она отшвырнула пластмассовое ведро, не наполнив бак и наполовину. Надо искупаться, решила она, это поможет немного успокоиться. Она забрела в море и увидела, что Никки уже добралась до скалистого островка и выбирается из лодки.
Поплавав двадцать минут, Ким почувствовала облегчение. Вода плескалась вокруг нее, соленый привкус заставил ее сжать губы. Она вышла из моря и пошла к саду. Белый голубь сел на насос и не улетел, когда она прошла в душ, словно птицы уже узнавали ее и не пугались. Она стянула купальник, пустила воду, которую заливала все утро, и, вызывающе голая, подставила струям спину, чтобы смыть соль.
Первой мыслью было быстренько сполоснуться, чтобы оставить воды другом, но она подавила ее и наслаждалась восхитительным эгоистичным чувством от того, что бак пустеет. Она закрыла глаза и позволила воде литься.
Неожиданно она ощутила волну тонкого аромата, плывущего в воздухе, нежного и живого, как если бы запах магнолии доплыл сюда из сада. Ким открыла глаза. Вода текла по лицу, и сад сквозь струи казался затянутым той молочной дымкой, которую она видела прежде. Свет стал рассеянным, странно приглушающим ослепительную белизну стены пристройки и сверкающую синеву моря. Лак снов. Белый голубь неподвижно сидел на вычурной ручке водяного насоса. Он выглядел странно восковым. Головка поднята, глаз смотрит на нее. Она ощутила спазм в животе, кулачок страха стиснул внутренности.
На мгновение мир как бы распался на отдельные части. Можно было различить ксилофон овечьих колокольцев далеко в горах. Они наполняли воздух жутковатой музыкой, словно трогали струны примитивных или древних инструментов. Внезапно вода прекратила литься. Она подняла голову и увидела что-то в одном из отверстий грубого самодельного разбрызгивателя.
Это было что-то изящное, тонкое, яркого изумрудно-зеленого цвета, похожее на зеленый стебелек, и, глядя на него, она увидела, как следом в отверстии появился кончик чего-то ярко-красного. Оно увеличилось, заполнив отверстие, но продолжало опускаться к ней под давлением воды в баке, его алый бок уже затмевал зеленый стебель. Оно будто распрямлялось, как мотылек, вылезающий из оболочки куколки, расправляло красные крылья, мучительно медленно скользя сквозь отверстие над ее головой. В последний миг она вытянула руку, но прежде, чем успела схватить, оно окончательно раскрыло темно- красные лепестки и упало ей на грудь.
Это был цветок, головка горной лилии, пять лепестков отогнуты назад, красные, как накрашенные губы, кисть тычинок свисала неповрежденная. Она сняла ее с груди, стоя под капающим душем, и тут в голове прошептал голос.
25
– Она взяла лодку и поплыла на остров, – сказала Ким Крису, когда тот появился вместе с Майком.
Крис посмотрел на торчащий из моря скалистый островок, оценивая расстояние.
Майк что-то почувствовал в голосе Ким и сказал:
– Крис видел человека, объятого огнем.
– Неужели? – отозвалась Ким. – Ладно, спроси его, что он хочет, кофе или чай.
Майк последовал за ней под виноградный полог, где она зажигала газ под чайником.
– Что с тобой?
– Со
Они сидели втроем в тени лозы и молча прихлебывали кофе. Неожиданно Ким сказала:
– Отношения.
– Что «отношения»? – взглянул на нее Крис. Майк взъерошил волосы.
– Слишком это сложная вещь.
– Готов согласиться с тобой, – сказал Крис; тема его заинтересовала.
Майк встал и принялся сматывать брошенную кое-как рыбацкую сеть.
– Вы понимаете, – заговорила Ким, – что между любыми четырьмя людьми существуют шесть разных отношений, не четыре? Например, мои отношения с Майком, с Никки и с тобой, Крис. Затем твои отношения с Никки и с Майком. И Майка с Никки. Итого шесть.
– И все существуют одновременно.
– Правильно. Все существуют одновременно.
– Но это если рассматривать каждое отношение как нечто единое, – сказал Крис. – Я имею в виду, что ты считаешь отношение между тобой и мной за одно. Ты допускаешь возможность рассматривать его с объективной позиции. А что если я воспринимаю это отношение совершенно иначе, чем ты? Не превращается ли оно тогда в два отношения? Мое с тобой и твое со мной?
– Таким образом ты говоришь, что отношение Майка с Никки не то же, что Никки с Майком.
– Точно. Это вопрос восприятия. Что такое реальность?
– Тогда надо удвоить счет.
– Двенадцать. Двенадцать отношений. И все существуют одновременно.
– Все существуют.
– Ч-черт! – Майк поднял большой палец. Рыболовный крючок впился в мякоть пальца, и показалась тоненькая струйка крови.
Ким не обратила на него внимания.
– Стоит еще подумать о парах.
– О парах?
Да, тех, кто связан друг с другом. У нас с Майком особые отношения как у пары, а у тебя – с Никки.
– А, ты имеешь в виду супружеские отношения.
– Вы и мы. Так что уже получается четырнадцать.
– Одновременно, – добавил Майк. – Просто подумал скажу, пока не опередили.
– Тогда не забудьте и тендерную сторону, – потребовал Крис.
– Тендерную?
– Считай, Ким! Ты и Никки как девчонки против нас с Майком как парней. Всего получается…
– Шестнадцать. Вот как все сложно.
– Можешь пойти дальше. Можешь рассмотреть треугольники…
– Хватит! – остановил их Майк, откладывая сеть в сторону. Глаза его слегка увлажнились, а голос звучал громче, чем было необходимо. – Хватит! Отношения осложняют другие люди, только и всего!
Крис на секунду задумался. Потом встал:
– Отлично! Не хочу осложнять ваши отношения, а потому покидаю вас. Я собираюсь присоединиться к Никки на той скале.
Майк тоже встал:
