вместо нее приводят другую. Здорово, правда?
Не это ли имел в виду Али, говоря о курсе обучения на тему «Как управлять мужчиной»?
Муж иногда срывался по пустякам и бывал беспричинно раздражительным, но Амире не приходило в голову подыскать девушку и послать ее в спальню Али. В глубине души молодая женщина понимала, что проделки Фаизы были жестом отчаяния. Главное в аль-Ремале — сохранить лицо, а кого волнует, какой ценой это дается?
Амира вздохнула и подставила спину служанке, растиравшей ее кожу мягкой мочалкой. К своему удивлению, Амира очень быстро научилась получать удовольствие от посещения хаммама.
Когда служанка занялась волосами Амиры, подкрашивая их хной, Зейнаб окликнула своих детей — мальчика и девочку, которые шумно резвились в огромной мраморной ванне.
— Хасан! Бахия! А ну, быстро вылезайте! Сейчас няня будет вас мыть. В ответ дети только смеялись, продолжая брызгать друг на друга теплой водичкой.
«Как они счастливы — эти малютки, — подумала Амира, — которые могут свободно бегать, где хотят, и голенькими купаться вместе, словно это самая естественная вещь на свете».
Дверь бани внезапно распахнулась, и вошла королева, закутанная в расшитое шелком и серебром турецкое банное полотенце.
— У тебя есть какие-нибудь новости, Амира?
Амира почтительно поднялась навстречу Фаизе, тоже завернувшись в полотенце.
— Пока нет, мама, но скоро будут, по милости Всемогущего.
— Что ж, будем надеяться.
Амира опять уселась на скамью, но ее спокойствие мгновенно улетучилось. Королева, естественно, интересовалась ее беременностью, а она все не наступала, но как объяснить свекрови, что в этом нет вины невестки? Как найти слова, чтобы объяснить королеве, что трудно забеременеть при такой хаотичной и непредсказуемой половой жизни?
За несколько месяцев замужества Амира поняла, что в Али уживаются две совершенно разные личности. Временами муж бывал добрым и внимательным, живо интересовался переживаниями жены, нежно обнимал ее в постели, говорил о самолетах, на которых летал, и о тех изменениях в жизни аль- Ремаля, которых он собирался добиться. В такие моменты Амира была счастлива, ей казалось, что они с Али могут быть не только супругами, но и близкими друзьями.
Но часто Али бывал зол и раздражителен, он терял самообладание от совершенно невинных пустяков и, являясь в спальню Амиры совершенно пьяным, буквально насиловал ее, пользуясь своим супружеским правом. Но это была единственная возможность забеременеть, и Амира стоически терпела издевательства пьяного мужа, как и следует покорной и преданной жене.
Праздник по поводу столь значительного события, как открытие аль-Ремальского музея культуры, был устроен с подобающей случаю торжественностью, но в то же время довольно скромно. В честь западных гостей — служащих нефтяной компании, дипломатов и их жен — Али пригласил английский симфонический оркестр, который должен был исполнять исключительно классическую музыку, так как не предполагалось устраивать никаких танцев, никакого общения между мужчинами и ремальскими женщинами и, естественно, никаких возлияний.
Только благодаря усилиям Али удалось убедить королеву и принцесс присутствовать на торжестве — в традиционной одежде и в отдалении от мужчин-иностранцев. Скучающая в группе принцесс Амира попыталась вовлечь в разговор Муниру:
— Я сегодня получила весточку от моей бывшей гувернантки, мисс Вандербек. На следующей неделе я хочу пригласить ее к себе, и мне кажется, что ты получишь удовольствие, присоединившись к нашему обществу. Она очень интеллигентная и красивая женщина.
— Красивая женщина обычно лишена духовности и интеллекта, — отрезала Мунира.
— Как ты можешь это утверждать? — запротестовала Амира. — На свете много достойных и вместе с тем очень красивых женщин.
— Достоинство — это еще не признак истинного интеллекта.
— Но тогда что? — спросила Амира, которой очень не понравился менторский тон Муниры.
Та пожала плечами, словно желая сказать: «Что с тобой говорить, если ты не способна понять столь очевидных вещей?»
— Не обращай на нее внимания, — вмешалась в разговор добродушная Зейнаб. — Она просто ревнует тебя: ты красива, замужем, да к тому же еще и умна. А этого моя дорогая сестрица не в состоянии пережить. Для нее это было бы слишком несправедливо.
Мунира метнула на сестру сердитый взгляд, но промолчала. Амира, мысленно вздохнув, согласилась со словами Зейнаб. Новоиспеченная принцесса потратила немало сил и времени, чтобы добиться расположения Муниры, но все тщетно. Но Амира не теряла надежды заинтересовать золовку своими занятиями, любовью к книгам и любопытством к событиям, происходящим за пределами королевского дворца.
Зато Али, кажется, переживал свой звездный час. Окруженный репортерами изданий, пишущих для иностранцев, работавших в аль-Ремале, и камерами единственной в стране телевизионной компании, он растолковывал собравшимся важность открытия музея.
— Для нас, жителей так называемой развивающейся страны, очень важно осознать, что некогда на нашей земле существовала великая цивилизация. Обучая наших детей на примерах великих предков, мы сможем пробудить в наших гражданах национальное самосознание и чувство собственного достоинства.
Собравшиеся весьма благосклонно приняли речь Али, а при виде выстроенного в восточном стиле современного здания музея Иностранные гости разразились бурными аплодисментами.
К концу праздника Али был в прекрасном расположении духа.
— Как тебе понравился прием, дорогая? — спросил он Амиру. — Мне кажется, это был грандиозный успех.
— Мне тоже так кажется, — ответила Амира. — Вот только мне хотелось бы…
— Продолжай, продолжай! Скажи мне, чего тебе хочется, дорогая.
— Не знаю, просто мне хотелось бы быть полезной в деле образования и…
— Почему бы тебе не поучиться в колледже, о котором ты говорила? — с готовностью поддержал разговор Али. — Ты бы чувствовала себя занятой важным делом. Хотя…
— Хотя — что?
— Хотя, может быть, ты боишься обидеть мою сестру Муниру? — улыбаясь, поинтересовался Али. — Она считает себя единственной интеллектуалкой во дворце и вряд ли потерпит рядом с собой конкурента.
Амира рассмеялась.
— Я уверена, что Мунира не обидится. Но что я потом буду делать со своим дипломом?
— Найдется много дел, Амира. Ты станешь образованной женой и матерью, тебе же просто цены не будет. Это во-первых. А во-вторых, наберись терпения, и ты сможешь принять участие в происходящих в стране изменениях. Они, конечно, будут постепенными, но зато необратимыми. Главное — не гнать лошадей. Новые веяния уже пробивают себе дорогу.
Например, еще несколько лет назад отец ни за что не допустил бы такого праздника, который состоялся сегодня по случаю открытия музея.
Словно для того, чтобы доказать свою правоту, Али пригласил на семейный обед иностранного гостя.
— Сегодня мы принимаем доктора Филиппа Рошона, — объявил Али. — Он приехал в аль-Ремаль лечить моего отца, и я пригласил его отобедать с нами.
Амира была поражена. Доктор Рошон был блестящим врачом и диагностом, известным не только у себя во Франции, но и в странах Среднего Востока. Обычно такие обеды проходили исключительно в мужской компании. То, что Али пригласил врача на совместную трапезу с женой, действительно говорило о немалом прогрессе.
