посмотрела, как официант поставил перед ней кружку с горячим кофе. — А почему ты спросил?
— Костюмер этого шоу иногда покупает у меня модели одежды, и я часто захожу к нему. — Бровь Стефани поднялась от удивления. — Он сообщил, что актриса, исполнявшая в «Тайной жизни» роль Пэтти Мак-Кей, была уволена в связи с возникшими разногласиями, как говорят деловые люди.
— Ну и что?
— Поэтому им нужна замена, очень срочно. — Перри откинулся назад и ждал, какая реакция последует со стороны Стефани. Глаза ее Стали круглыми от удивления.
— Ты предлагаешь мне попробовать сыграть в «мыльной» опере?
— А почему бы нет? У тебя есть все, что они ищут — талант, молодость, красота.
— Перри Кешман, ты совсем выжил из ума?! Что мне известно о телевидении?
— Артист и есть артист, — пожал плечами Перри. — А на телевидении тебе не надо беспокоиться о своем голосе. Твое исполнение будут смотреть дома, и при желании зрители смогут сделать громкость телевизора больше или меньше. В конце концов речь идет только о прослушивании, а не о контракте. Попробуй. Если тебе не понравится, тогда уже ты скажешь им: «Не звоните мне, я сама с вами свяжусь».
Стефани отхлебнула «каппучино» и посмотрела на катающихся по льду под звуки мелодии, льющейся из громкоговорителя. «Мыльная» опера. Ее мать перевернется в гробу. Однако это может быть забавно. Вполне вероятно, она не пройдет пробы, показав себя полной дурой. Ну и что из этого?
— А когда пробы?
— В среду утром. Я договорился за тебя на семь утра.
— Даже не спросив меня сначала?
— Нельзя терять время, дорогая. Эти роли нарасхват. — Перри вытащил из кармана свернутый в трубочку сценарий. — Сцена для прослушивания отмечена на шестой странице.
Стефани рассмеялась и, взяв сценарий, начала читать. Через две минуты ей уже стало интересно.
* * *
Около семи утра в среду Стефани пришла в большую студию, где проходили съемки сериала «Тайная жизнь». Она ожидала увидеть огромные декорации, администраторов в костюмах и при галстуках, попивающих кофе, пока артисты спокойно репетируют свои роли, камеры, готовые к съемкам. Никогда еще Стефани не была так далека от истины! Когда она открыла дверь в студию, то сразу же очутилась среди бешеной суматохи, напомнившей ей Центральный вокзал в часы пик. Десятки рабочих крутились вокруг, устанавливая рождественские елки и другие декорации маленьких размеров, выкрикивая указания и обмениваясь остротами. Километры электрических проводов лежали на сером бетонном полу, затрудняя передвижение по студии. Прожекторы всех форм и размеров были повсюду — свисали с потолка, стояли на высоких шестах и на уровне пола. Артисты и артистки поодиночке или небольшими группами репетировали свои роли, задавая иногда вопросы, в основном насчет мотивировки (еще одно важное слово, выученное Стефани в актерской школе).
Наверху располагалась контрольная кабина, где стояли человек десять, наблюдая за происходящим внизу. Кабина была отделена от остального помещения тремя стеклянными стенками.
У Стефани захватило дух. Она почувствовала воодушевление. Все ее представления о телевидении менялись с каждой минутой.
«Артист есть артист», — сказал Перри. Он прав. Любая роль все-таки лучше, чем отсутствие работы вообще. Стефани не спала до двух часов ночи, повторяя свою роль. Ей понравился характер Пэтти Мак-Кей. Эта героиня сначала отличалась язвительностью, и вдруг энергичная двадцатилетняя девушка узнает, что ее мать — самая богатая женщина в городе, роль которой исполняла суперталантливая дива «мыльных» опер — Вирджиния Уэзерфилд.
— Извините, мисс. Вы Стефани Фаррел? — спросил молодой человек с блокнотом в руках.
— Да.
— Нашел, — улыбнулся он, поставив галочку против ее имени в списке. — Почему бы вам не посидеть здесь, пока вас не сбили с ног? — предложил он, указав на скамейку, стоящую в стороне. — Я вызову вас через несколько минут.
Стефани поблагодарила незнакомца и уселась на скамейку, прижав к груди сценарий. Неожиданно для себя ей захотелось получить эту роль больше всего на свете.
Устроившись на скамейке, Грант Рафферти перевел взгляд со сценария в руках на девушку, сидевшую в нескольких шагах от него. Он заметил ее в тот момент, когда она вошла в студию — высокая, гибкая, с каштановой копной волос и с такой внешностью, что все в комнате обернулись и посмотрели на нее. Грант понял, что незнакомка пришла на пробы. Он сразу же уловил ее неуверенный, немного испуганный взгляд. Судя по тому, как она уставилась на артистов и рабочих, снующих мимо нее, эта девушка никогда раньше не была в телестудии. Бросив сценарий на скамейку, Грант подошел к незнакомке.
— Здравствуйте. Вы пришли на прослушивание?
Услышав приятный баритон, Стефани обернулась и увидела рядом такого красивого мужчину, что, несомненно, он мог быть голливудским сердцеедом. Перед ней стоял блондин чуть старше тридцати лет, с умными синими глазами и обезоруживающей улыбкой. Он был в джинсах, спортивном свитере и теннисных тапочках. Казалось, это его обычная форма одежды.
— Да, я пришла на пробы, — улыбнулась в ответ Стефани. — А вы артист или из съемочный группы?
— Я один из сценаристов.
— Ого!
— Мне послышался благоговейный страх в вашем голосе, — рассмеялся мужчина. — Но это зря. Я не такая важная фигура.
— Кажется, я немного нервничаю и боюсь.
— Не стоит. Мы кусаемся только во время недели присуждения премии «Эмми». — Он протянул руку. — Кстати, меня зовут Грант Рафферти.
— Стефани Фаррел. — Мужчина крепко пожал руку Стефани.
— Первый раз на прослушивании?
— Впервые на телевидении.
— У вас должно все хорошо получиться, — произнес Грант, отступив в сторону, чтобы пропустить светотехника. — Весь секрет заключается в следующем: представьте себе, что никаких камер нет. — Он посмотрел на сценарий в руках Стефани, открытый на шестой странице. — Это очень важная сцена, зрители ее давно ждут.
— Да, мне сказали.
— Вы смотрели наше шоу?
— Вообще-то нет, — покраснев, честно ответила Стефани. — Но мои коллеги по работе смотрят эту постановку, поэтому я в курсе событий.
— Вы очень быстро все поймете, — сказал Грант, будто бы Стефани уже получила эту роль. — Вы разобрались с характером вашей героини? Что собой представляет Пэтти?
— Думаю, разобралась. Она злится на мать за то, что та бросила ее когда-то, но вместе с тем Пэтти счастлива, что наконец нашла свою маму. Конечно, она не положительный герой в буквальном смысле этого слова. Но в ней есть сентиментальность, которую она скрывает от других.
— Почему?
— Потому что она боится казаться слабой, как ее отец. Пэтти ненавидит своего отца.
Грант посмотрел на девушку с восхищением. Она хорошо поработала дома. Он с удовольствием бы еще поговорил о ее роли, помог ей расслабиться, но режиссер уже освободился и позвал Стефани.
— Ни пуха ни пера. Срази их наповал, — пожелал Грант.
В студии, такой шумной всего мгновение назад, наступила тишина. Когда Стефани подошла к ожидавшей ее группе людей, ей показалось, что камеры стали больше и загородили все вокруг.
