Посещение ресторана «Вид на гавань» несколько дней назад стало для нас с женой событием, о котором я постараюсь забыть, как только закончу эту статью.
Мы начали обед с закусок, которые, как заверил официант, были выбраны со знанием дела – грибного фрикасе с трюфелями и равиолей с сырами четырех сортов в легком сливочном соусе. Равиоли были еще терпимы, но грибное фрикасе оказалось сыроватым, а трюфелей там практически совсем не было.
Поскольку я большой любитель средиземноморской кухни, я заказал рыбу в белом вине. Рыба была свежей, но для этого, конкретного блюда выбрана крайне неумело. В результате получилось месиво из костлявой рыбы, из-за чего я несколько раз в течение обеда чуть не подавился.
Разочаровали также и заказанные женой бараньи отбивные а-ля Д'Артаньян. Мясо оказалось пережаренным, а малиновое желе по вкусу было таким, словно его только что извлекли прямо из консервной банки. Картофель «Анна», поданный в качестве гарнира к отбивным, оказался приемлемым, хотя и несколько пересолен. Положение мог бы спасти десерт, но не тут-то было! В ресторане отсутствовали три из указанных в меню видов десерта, и оставалось заказать лишь довольно крахмалистое «тат татен» и «тирамису», настолько переслащенную и жирную, что ни один из нас не мог ее есть.
Все это было бы простительно ресторанчику подешевле. Но в ресторане «Вид на гавань» заламывают такие высокие цены, что подобную небрежность можно назвать лишь разбоем на большой дороге».
Дайана опустилась на стул. Она собственноручно готовила бараньи отбивные, сама прожарила их до средней готовности, как предпочитают американцы. Мистер Нэш доел все до последней крошки, и никто во всем обеденном зале не жаловался, что подавился костью.
За все одиннадцать лет работы в общественном питании Дайане не раз приходилось слышать отзывы от клиентов и читать их в разных периодических изданиях. В большинстве своем они были благоприятные. Бывали и такие, о которых она предпочитала не вспоминать, но никто еще не обрушивался на нее с такой жестокостью и так несправедливо. Разъяренная, она бросилась к телефону и позвонила в «Глоб».
– Холден Нэш у себя? – спросила она, услышав жизнерадостный женский голос.
– Нет, мэм. Он придет часам к десяти. Ему что-нибудь передать?
– В этом нет необходимости. Я приеду сама.
Едва пробило десять часов, Дайана появилась в оживленном вестибюле «Сан-Франциско Глоб».
– Где я могу найти Холдена Нэша? – спросила она секретаршу, не дожидаясь, пока та закончит говорить по телефону.
Миниатюрная блондинка, прикрыв рукой телефонную трубку, ответила:
– Его офис в редакции отдела новостей на третьем этаже. Но туда нельзя без предварительной договоренности... – Девушка привстала с места. – Мисс... Извините, мисс, туда нельзя...
Но Дайана уже не слышала ее. Войдя в лифт, она нажала нужную кнопку. Когда двери лифта раскрылись на третьем этаже, она вышла, и, не моргнув глазом, проплыла мимо очередной ошеломленной секретарши, оставляя за собой шлейф аромата туалетной воды «Лондонский туман». В помещении редакции перед компьютерами сидело более дюжины сотрудников, которые с бешеной скоростью печатали и разговаривали по телефону одновременно.
– Где Холден Нэш? – спросила она у мужчины, сидевшего у самой двери.
Не взглянув на нее, он указал рукой на застекленный куб в дальнем конце комнаты.
Стеклянная дверь была открыта. Сидя за огромным письменным столом, Холден Нэш разговаривал по телефону, и его массивное тело сотрясалось от смеха.
Дайана вошла и, остановившись перед ним, швырнула на стол газету, раскрытую на его статье.
– Потрудитесь объяснить, что все это значит? Пробормотав извинение, Нэш повесил телефонную трубку и спокойно взглянул на нее.
– Что вы имеете в виду, мисс?..
– Уэллс. Как будто вы не знаете.
Он взглянул на газету и снова посмотрел на нее.
– Сожалею, если мой отзыв вас расстроил, мисс Уэллс. Но, как вам известно – вы должны бы это знать, – я называю вещи своими именами.
Опершись на его стол, Дайана наклонилась вперед, прямо к его одутловатой физиономии.
– Так вот, в данном случае вы ошиблись, мистер Нэш.
– Это спорный вопрос.
– Нет. Вопрос заключается в том, говорить ли правду или лгать. Вы солгали. Все, что вы написали в отзыве, или грубо искажено, или сильно преувеличено.
– Мисс Уэллс...
– «Как попало подобранные сорта рыбы» – ишь ты! Для вашего сведения, разновидностей рыб, используемых для настоящего буйабеса, в нашей стране нет. Спросите у любого из известных вам поваров, и каждый из них скажет, что морской окунь, морской судак и треска прекрасно их заменяют. Что касается бараньих отбивных, то я весьма сожалею, что вашей жене они показались пережаренными, потому что, насколько мне известно, вкусы американцев во многом отличаются от вкусов французов в том, что касается приготовления мяса. И, к вашему сведению, у
Лицо «Великого» густо покраснело, и она за своей спиной услышала, как шепчутся люди. Но Дайана еще не закончила. Не отодвинувшись ни на дюйм от его лица, она продолжала:
– Наверное, всем понятно, что после стольких лет неумеренного обжорства ваша способность чувствовать вкус пищи сильно понизилась, однако это не извиняет вашу топорную работу, которая напечатана здесь. – Она выпрямилась. – Я требую опровержения.
Золотисто-карие глаза глянули на нее из-под набрякших век.
– Это исключено, мисс Уэллс. Я всегда отвечаю за то, что пишу в своих отзывах.
– Но это не отзыв. Это экзекуция. – Она вгляделась в его бесстрастное лицо. – Почему? Что я вам сделала?
Он улыбнулся:
– Мне вы ничего не сделали, мисс Уэллс. Я вас даже не знаю. Почему бы вам не перестать воспринимать этот отзыв как личное оскорбление и не взглянуть на это как на конструктивную критику? Я уверен, что, приложив некоторые усилия, вы смогли бы поднять рейтинг своего ресторана с одной, скажем... до полутора звездочек.
Она пропустила сарказм мимо ушей и одарила его презрительным взглядом.
– Значит, все-таки правильно то, что говорят о вас люди? Вы безнадежно отстали от жизни. Пора вам освободить кресло, которое вы столько лет занимали, и уступить его какому-нибудь критику помоложе, обладающему более тонким вкусом. Такому, который идет в ногу с переменами в жизни.
Увидев, как побледнело у него лицо, Дайана повернулась и направилась к выходу сквозь толпу с любопытством прислушивавшихся к их разговору сотрудников, которые расступились перед ней.
Пока Дайана отсутствовала, старшая официантка приняла по телефону две отмены заказов на ленч и шесть – на ужин.
– Это только начало, – сказала она, обращаясь к своему кухонному персоналу, которому уже было известно, как разворачиваются события. – Но наш бизнес снова войдет в свою колею, вот увидите. А пока будем работать, как обычно.
Однако к концу недели было отменено более двух дюжин заказов, включая большую рождественскую вечеринку, за счет которой Дайана очень рассчитывала покрыть свои расходы.
– Это катастрофа, – сказала она Кэт. – Даже люди, которые, как я считала, плюют на всякие отзывы, и те побежали с тонущего корабля.
– Вонючий сукин сын, – без намека на уважение к авторитету «Великого» сказала Кэт. – Он дождется, что кто-нибудь однажды позаботится о том, чтобы он подавился по-настоящему.
В пятницу 12 ноября, через неделю после опубликованного отзыва, Дайана, взглянув на список
