посмотрела на них с экрана, прекрасная какой-то неземной красотой и вся озаренная внутренним светом.
— Но она же совсем не похожа на Джи Би, — прошептала Вера, разглядывая ее.
Тогда зачем же он это сделал? Зачем сказал, что Джи Би похожа на Вэнджи?
Был серый, промозглый день, в воздухе стоял сырой туман, но никому из них не хотелось оставаться в доме. Все четверо уселись за столик на веранде, куда Хамура подал им чай в маленьких фарфоровых чашечках.
— Даймонд с самого начала водил всех за нос, — сказал Циммерман. — Он заявил Арни, что отказывается от проекта «Старфайер», так как Сент сидит в тюрьме за наркотики, но узнав, что Спринг Кентфилд — его мать, был заинтригован и, сославшись на наркотики, решил выиграть время, чтобы побольше разузнать о Сенте.
— Что значит выиграть время? Всем известно, что Даймонд ненавидел наркотики.
— Ему было наплевать на них, — ответил Циммерман. — Его война против наркотиков — всего-навсего игра на публику.
— Но почему?
— Мы еще дойдем до этого.
— Но разве он не сказал Арни, что заинтересован в этом проекте и что ему надо все обдумать? — спросил Сент.
— Вполне возможно, что сказал, но такое не в духе Даймонда. Ему обязательно нужно заманить вас в ловушку, чтобы потом было легче манипулировать. У Даймонда был византийский ум. Он отказался от проекта по соображениям морали, и это незамедлительно поставило вас в зависимость от него. Когда же он решил принять участие в проекте, вы были ему настолько благодарны, что ничего не требовали взамен. Он мог вертеть вами, как хотел.
— А если бы Арни пошел с этим проектом на другую студию?
— Из этого бы ничего не вышло. Рано или поздно он все равно вернулся бы к нему. Именно так случилось с твоим фильмом «Выхода нет».
— Потрясающе, — выдохнул Сент.
— Такой же трюк он проделал и с Джи Би, — продолжал Циммерман. — На вечере у Стивена Романо он соврал ей, что она точная копия Вэнджи, хотя у них нет ничего общего. Виктор хотел, чтобы девушка чувствовала себя виноватой, пристыженной и обязанной ему. Короче, он загнал ее в угол. Даже более того, поставил ее мать и сестру в зависимость от себя.
— Но ведь она могла увидеть фотографию Вэнджи, — возразила Вера.
— На это у нее не было ни малейшего шанса. Даймонд сделал все, чтобы Джо-Бет никогда не увидела ее. Если бы она попросила показать ей фотографии, он бы ответил, что уничтожил их, так как это связано с тяжелыми для него воспоминаниями. Не осталось ни единой копии фильмов с ее участием, потому что Виктор все выкупил. И потом, если вы помните, Джи Би говорила, что он держит дверь проекционной под замком, и она никогда не бывала там одна.
— Так если вы все это знали, то почему же до сих пор молчали? — спросила Вера с укоризной.
— Я многого не знал. Во всяком случае, до недавней поры, пока ко мне не пришел Дональд Уилер. Он собрал целое досье на Даймонда, не упустил ничего.
Все свидетельства, объединенные вместе, очень впечатляют, Там так много людей, которые перебежали Даймонду дорогу, а потом бесследно исчезли или умерли не своей смертью, как это было в случае с Флетчер Мак-Гроу.
— Но ведь Вэнджи помешалась на наркотиках, — заметила Вера. — Она сама в этом виновата.
Циммерман поставил на стол чашечку и невидящим взглядом посмотрел на стальную женщину, державшую в руках лампу.
— Даймонд сам приучил ее к наркотикам. Он подсыпал ей в питье ЛСД. Она собиралась оставить его и однажды так И сделала, убежав с молодым директором студии Лестером Маршаллом. Даймонд не мог ей этого простить. Он отправился за ними в Нью-Мехико, хотел якобы привезти ее обратно, но вместо этого схватил ее, отвез в пустыню и сказал, что если она долго будет смотреть на небо, то увидит Бога.
Затем уехал, оставив ее одну, стоящую на раскаленном песке и смотрящую на небо.
В наступившей тишине было слышно, как волны с шумом бьются о берег.
— После этого, — устало продолжал Циммерман, — он объявил свой крестовый поход против наркотиков, но это было просто прикрытием.
— Как это ужасно, — прошептала Вера. — Он был настоящим дьяволом.
— Как вам удалось все это узнать? — спросил Сент.
— Лестер Маршалл — мой друг. Он поведал мне эту историю. Он видел, как Даймонд увозил Вэнджи, и просил меня никому об этом не рассказывать. Он смертельно боялся Даймонда.
— Я никогда не слышал о Лестере Маршалле.
— И не услышишь, он мертв. Его нет в живых уже много лет. Он сорвался со скалы, смертельно пьяный. Последнее время он часто пил. Тогда этому случаю никто не придал значения. Дональд Уилер докопался до него, хотя я всегда подозревал…
— ..что Даймонд…
— ..организовал это. Вполне возможно. — Циммерман немигающе смотрел на торшер и разговаривал как бы с самим собой. — А ведь я любил ее, я любил Вэнджи Селлорс.
Но, наверное, все-таки недостаточно, потому что не бросился в погоню за Даймондом, чтобы спасти ее, так как отчетливо понимал, что следующим буду я. Я даже был рад, когда Маршалл погиб, ведь только он знал о моей любви.
После этого я прошел через ад, где сейчас находится, как я надеюсь, Даймонд. — Его голос сорвался до хрипоты, когда он добавил:
— Пусть он горит вечным пламенем.
Циммерман и адвокат ушли, а Сент с Верой остались в доме Даймонда.
Сент стоял на песке, держа в руках урну с прахом, и смотрел на океан.
— Там на лестнице я стоял впереди него, — сказал он Вере, — и если бы Даймонд не оттолкнул меня, Гутиеррес снес бы мою голову. Он спас мне жизнь.
Вера молча кивнула. Какой бы ни был у него мотив, но факт остается фактом, хотя она не могла отделаться от чувства, что он опять действовал в своих целях, она хорошо запомнила его крик, уносимый ветром:
— Вэ… н… джиии…
Ее так и подмывало сказать: «Даймонд был ненормальным, он оттолкнул тебя, потому что хотел убить ее… Вэнджи снова предала его. Неужели ты этого не понимаешь?»
Но она так и не решилась произнести эти слова и молча стояла на холодном песке, наблюдая, как он отнес урну к самой кромке воды и замер там, глядя на океан. Затем Сент вырыл глубокую яму, высыпал в нее пепел и сровнял с землей.
Понурив голову, молодой человек с минуту постоял рядом с ней. Вере показалось, что он даже плакал.
— Он любил этот пляж, — сказал Сент, поворачиваясь к Вере. — Теперь он его часть.
Они молча наблюдали, как волны набегали на то место, где покоился прах Даймонда.
Теперь они жили в доме, расположенном на другом пляже, намного севернее того места, где стоял дом Даймонда.
Все свое свободное время они проводили вдвоем, и им было совсем нескучно.
Вера лежала на полу в гостиной, животом на подушке, и листала старые альбомы со своими рисунками, время от времени поглядывая на открытый всем ветрам океан. Она лежала на полу, так как в их доме совсем не было мебели, за исключением двух больших подушек в голубых с оранжевым наволочках, ее рабочего стола, чертежной доски и кровати. Им постоянно не хватало времени на покупку мебели, а когда оно и появлялось, то находились дела поинтереснее.
Дом спроектировал умный архитектор, и поэтому он казался больше, чем был на самом деле. Его построили из красного дерева, бетона и стекла, потолок представлял собой раздвижную стеклянную крышу, через которую проникали солнечные лучи, в разное время дня по-разному освещавшие комнату; вокруг
