подходящего парня. Прохаживаясь по коридору, она указывала Аличе то на одного, то на другого и отпускала комментарии:
— Взгляни-ка на его задницу. Впечатляет? Уж он-то точно знает свое дело!
Аличе нервничала, хотя и заставляла себя улыбаться. С пугающей отчетливостью она вдруг представила, как какой-то парень лезет к ней под майку. И что он там обнаружит? Дряблую кожу и складки жира?
Теперь они стояли у окна на втором этаже и смотрели во двор на мальчишек, гонявших большой желтый и, похоже, сдутый мяч.
— А Триверо? — спросила Виола.
— Кто это?
— Как, ты не знаешь? Из десятого «А». Он занимался академической греблей вместе с моей сестрой. О нем говорят много интересного.
— И что же?
Виола жестом изобразила некую длину и расхохоталась, довольная тем, какое обескураживающее впечатление произвел ее намек. Аличе залилась краской и в то же время обрадовалась волнующему ощущению, что ее одиночеству, кажется, подходит конец.
Они спустились на первый этаж и прошли мимо автоматов с бутербродами и напитками, возле которых толпились школяры, позвякивая мелочью в карманах джинсов.
— Короче, тебе нужно решиться, — сказала Виола.
Аличе в растерянности осмотрелась.
— Вон тот, мне кажется, очень славный, — ответила она, указывая на двоих в стороне у окна. Они стояли рядом, но не разговаривали и не смотрели друг на друга.
— Который? — спросила Виола. — С перевязанной рукой или другой?
— С перевязанной рукой.
Блестящие глаза Виолы распахнулись, став как два океана.
— Ты с ума сошла, — сказала она. — Знаешь, что он сотворил?
Аличе покачала головой.
— Он всадил себе нож в руку, нарочно. Здесь, в школе.
Аличе пожала плечами.
— Мне кажется, это интересно.
— Интересно? Да он психопат! Свяжись с таким — и окажешься расчлененной в каком-нибудь морозильнике.
Аличе улыбнулась, продолжая смотреть на парня с перевязанной рукой. Он стоял, опустив голову, и было в нем что-то такое, отчего ей захотелось подойти к нему, приподнять эту голову за подбородок и сказать: «Посмотри на меня. Я пришла».
— Ты уверена? — спросила Виола.
— Да, — ответила Аличе.
Виола пожала плечами.
— Тогда идем.
Она взяла подругу за руку и потянула к ребятам, стоявшим у окна.
8
Маттиа смотрел в окно. Солнечный день обещал весну в начале марта. Сильный ветер, очистивший за ночь небосклон, казалось, гнал прочь и время, подстегивая его. Пересчитывая крыши, видневшиеся вдали, Маттиа старался понять, насколько удалены они от горизонта. Денис стоял рядом и незаметно наблюдал за ним, пытаясь угадать его мысли. Они не говорили о том, что произошло в лаборатории. Они вообще мало разговаривали, но все время проводили вместе; каждый сосредоточенно думал о своей проблеме, но даже этим они поддерживали друг друга без лишних слов.
— Чао! — услышал Маттиа приветствие, произнесенное едва ли над ухом.
Увидев в окне отражение двух девушек, стоявших у него за спиной и державшихся за руки, он обернулся. Денис вопросительно посмотрел на него. Девушки, казалось, чего-то ждали.
— Чао, — тихо ответил Маттиа и опустил голову, желая уклониться от колючего взгляда одной из них.
— Я — Виола, а это Аличе, — продолжала как раз эта девушка. — Мы из седьмого «Б».
Маттиа кивнул. Денис открыл от удивления рот. Оба молчали.
— Ну? — продолжала Виола. — А вы не представитесь?
Маттиа тихо, словно припоминая, назвал свое имя.
Неторопливо протянул незабинтованную руку, и Виола крепко пожала ее.
Другая девушка лишь едва коснулась его ладони и улыбнулась, глядя куда-то в сторону.
Денис представился столь же неловко.
— Хотим пригласить вас на мой день рождения, он будет через две недели, — сказала Виола.
Денис попытался заглянуть в глаза Маттиа, а тот, глядя на робкую улыбку Аличе, подумал, что губы у нее такие бледные и тонкие, будто их прорезали острым скальпелем.
— Почему? — спросил он.
Виола покосилась на него и выразительно взглянула на Аличе, как бы подтверждая: «Ну что я тебе говорила — он же сумасшедший!»
— Что значит «почему»? Это же ясно — потому что мы так хотим.
— Нет, спасибо, — ответил Маттиа. — Я не могу прийти.
Денис облегченно вздохнул и поспешил добавить:
— Я тем более.
Виола не стала с ним спорить и обратилась к парню с перевязанной рукой.
— Значит, нет? Интересно, чем же ты так занят в субботу вечером? — с вызовом поинтересовалась она. — Будешь сидеть за компом со своим дружком? Или надумал еще раз порезать себе вены?
Выпалив это, Виола слегка испугалась. Аличе сжала ей руку, давая понять, что нужно остановиться.
Маттиа подумал, что забыл количество крыш и до звонка не успеет пересчитать их заново.
— Я не люблю праздники, — объяснил он.
Виола постаралась рассмеяться, но смех получился какой-то короткий и писклявый: «Хи-хи-хи…»
— Ну и странный же ты тип, — нашлась она. — Праздники все любят. — Осмелев, она даже повертела пальцем у виска. Аличе отпустила ее ладонь и невольно прижала руки к животу.
— Я не люблю праздники, — строго повторил Маттиа. Виола с вызовом посмотрела на него, но он невозмутимо выдержал ее взгляд.
Аличе отступила.
Виола хотела было ответить, но тут прозвенел звонок. Маттиа повернулся и решительно зашагал к лестнице, как бы говоря, что для него дискуссия окончена. Денис, как привязанный, поплелся за ним.
9
За все время, что Соледад Гальенас служила горничной в семье делла Рокка, она допустила лишь одну оплошность. Это произошло четыре года назад, дождливым вечером, когда хозяева ужинали у друзей.
В шкафу у Соледад висела только траурная одежда, и нижнее белье тоже было черное. Она столько раз вспоминала о смерти мужа в результате несчастного случая на работе, что иногда и сама начинала верить в случившееся. Она представляла, как он стоит на лесах, в двадцати метрах над землей, с сигаретой
