Уэкслер, вернувшись после телефонного разговора.
— Я никогда в жизни не видела живого лорда. Хотя… я бы, наверное, все равно не отличила его от остальных людей. Знаете… здесь так красиво.
— Да, приятное местечко. Я часто здесь бываю, когда останавливаюсь в Лондоне. У них тут первоклассный шеф-повар и много других приятных вещей. Например, наверху сейчас играют в триктрак. Довольно дорогая игра. А, я вижу, наш столик тоже готов. Только после вас, моя дорогая.
Кристиан это показалось повторением ленча в Лос-Анджелесе, только в обстановке зимней Англии. Великолепный интерьер, безукоризненное обслуживание, и посетители — все, как на подбор, откормленные, элегантные, удачливые и знаменитые или просто богатые. Кристиан, сидя в роскошном кресле в своей школьной синей плиссированной юбке и кардигане того же цвета, надетом поверх белой школьной блузы, разглядывала женщин в шикарных платьях, с изысканными прическами и ухоженными изящными руками. Она вспомнила о своих замерзших, покрасневших руках с мозолями и ссадинами, но в присутствии мистера Уэкслера это казалось не важным.
Он выше этого, благоговейно подумала Кристиан и, усевшись поудобнее, стала наслаждаться первым после Калифорнии по-настоящему хорошим ленчем.
Сначала подали копченую лососину, потом необыкновенно нежные бараньи ребрышки, сдобренные розмарином и чесноком. К ним мистер Уэкслер заказал каберне «Совиньон».
— Мы оба, наверное, немного грустим по Лос-Анджелесу, поэтому закажем калифорнийского вина. Это одно из немногих мест в Лондоне, где оно есть.
Кристиан твердо решила не думать о том, что будет после ленча. Шоферу Мартину приказано подать машину к трем часам. И что потом? Если они ни о чем не договорятся, надо будет вовремя вернуться на вокзал, чтобы успеть на поезд до Бирмингема.
— Кристиан, дорогая! — сказал ей мистер Уэкслер по телефону. — Конечно, приезжайте в Лондон. Приглашаю вас на ленч. Нам о многом нужно поговорить.
Однако пока что они говорили только о поездке мистера Уэкслера в Юго-Восточную Азию в прошлом месяце. Он украсил свой рассказ забавными анекдотами, над которыми Кристиан весело смеялась. Потом вспоминали Лос-Анджелес и ту ночь, когда она возникла перед его домом, как лесная нимфа. Он вспомнил, как она испугалась Хэнзела.
— Бедный Хэнзел не смог полететь со мной в Англию. Ему пришлось бы провести шесть месяцев в карантине в Хитроу. Не думаю, что ему бы это понравилось.
Кристиан вежливо что-то пробормотала, обрадованная тем, что Хэнзел остался дома.
— Пьер, конечно, со мной. Мы сняли очень милый домик в Сент-Джеймсе. А теперь расскажите о своей сестре. Как она? Уже завоевала Голливуд?
Кристиан рассказала об Изабель то, что было известно ей самой.
— Она не так часто мне пишет. У нее совсем нет времени.
— Да, разумеется…
От Изабель они незаметно перешли на другие темы, казалось бы, также не относящиеся к делу. Кристиан и понятия не имела о том, что незаметно для себя самой сообщила мистеру Уэкслеру массу информации о себе.
Не знала она и того, что сейчас он изучает ее. И уж конечно, не могла предположить, насколько ясно видно ее отчаяние такому человеку, как Эрнест Уэкслер. Он сам когда-то знавал отчаяние и потому моментально замечал его в других. Мало того, он умел обращать его себе на пользу и знал, что при соответствующем подходе оно может стать мощным инструментом в его руках.
— Итак, моя дорогая, — спросил он наконец уже за кофе, — что вы теперь собираетесь делать?
Он прекрасно понимал, что ждет Кристиан, если он, Уэкслер, кардинально не изменит ее жизнь. Тусклое, унылое существование где-нибудь за канцелярским столом или за конторкой. Жизнь, к которой она абсолютно не приспособлена и которая в конце концов погубит ее.
Кристиан поставила чашку на стол. Взглянула ему прямо в глаза.
— Не знаю, мистер Уэкслер. У меня нет никаких планов.
— И никаких особых амбиций в отличие от сестер?
Она коротко рассмеялась:
— О чем вы говорите! Я не очень красива и не очень умна. Просто хорошо играю в теннис, и только. Других талантов у меня нет.
— Не могу с этим согласиться. В жизни существует множество полезных вещей. Вот, например, вы говорите по-французски. Вы хорошо успевали в школе по французскому языку.
Она с удивлением воззрилась на него.
— Откуда вы знаете?
— Вы сами мне сказали… Вы бывали во Франции? — неожиданно спросил он на чистейшем французском языке.
— Нет, ни разу не бывала, — ответила Кристиан тоже по-французски.
— Неплохо. А немецкого вы, случайно, не знаете?
Очень нужный язык в наше время.
Кристиан покачала головой:
— Нет, у нас в школе его не учили. Я знаю только французский.
Официант налил им еще кофе из серебряного кофейника. Кристиан взглянула на часы и похолодела. Без пятнадцати три. Машина придет совсем скоро.
Как глупо было на что-то рассчитывать! Ну на что они с Арран надеялись! С какой стати будет Эрнест Уэкслер предлагать ей работу? Она ведь даже не знает, чем он занимается. А если бы и знала… ну чем она может быть ему полезна! И потом… надо ведь где-то жить. Неужели она всерьез надеялась на то, что он и жилье для нее найдет?
— Может быть, он хочет, чтобы ты стала его любовницей, — предположила тогда Арран.
Кристиан еще раз оглядела красивых утонченных женщин вокруг. И себя, в отвратительной поношенной одежде, с неухоженными волосами и жуткими руками. Ее душил горький смех. Нет, она, наверное, сошла с ума.
И тем не менее ленч был восхитительным. А если сейчас поторопиться, она еще успеет на поезд и приедет домой прежде, чем ее хватятся. Мистер Уэкслер, вероятно, не откажется одолжить ей денег на обратную дорогу.
Эрнест Уэкслер заметил выражение ее лица.
— Да, Мартин скоро приедет. Мне придется заехать в офис ненадолго. А вечером я лечу в Манчестер.
Кристиан сглотнула слюну. Мужественно попыталась улыбнуться.
— Да-да, конечно. Мне тоже пора. Поезд отходит, кажется, в четыре.
Уэкслер наклонился вперед, задумчиво посмотрел на нее.
— Скажите, дорогая, если бы я предложил вам альтернативу возвращению домой… предложил бы вам хорошую работу, абсолютно законную… вы бы согласились?
Кристиан побелела.
— Конечно, — выпалила она не задумываясь. — Конечно, согласилась бы.
— Вот и хорошо. У меня есть для вас предложение.
Вполне респектабельное, можете не сомневаться.
Она смотрела на него широко раскрытыми глазами, не в состоянии произнести ни слова. Не дождавшись ответа, он продолжил:
— Если я правильно понял — а я теперь многое о вас знаю, — перспектив у вас никаких. Жизнь в родительском доме для вас губительна и ненавистна, но у вас нет собственных средств и нет никакой альтернативы.
— Изабель… Когда она начнет работать…
— Да-да, конечно, — нетерпеливо прервал мистер Уэкслер. — У Изабель, безусловно, самые благородные намерения. Когда она прорвется наверх, она, конечно, придет к вам на помощь. Но карьера не делается за одну ночь. Сейчас Изабель должна думать о своем собственном будущем. Вы не можете на нее рассчитывать.
