– Мне нравится твой дом, – сказал Том, решив, что он может хотя бы предпринять такую попытку. – Он тебе очень идет. Твои родители были богатыми?
– Очень богатыми.
Они впервые коснулись её происхождения.
– Так я и думал.
– Что ты имеешь в виду?
– Это заметно. Я был ребенком из трущоб.
– А вот это совсем не заметно. – Она снова обворожительно улыбнулась ему. – Хочешь копченую лососину?
– Конечно. Спасибо. Она прибыла из той же части страны, что и я. Однако была нам не по карману.
Детские воспоминания о пище были связаны с овсянкой на завтрак, зеленым горошком с салатом на ленч и жареной селедкой на обед.
– Ты меня избалуешь.
– Именно это я и хочу сделать, – сказала Алексис.
Она поставила перед ним тарелку с копченой лососиной и снова наполнила его бокал. Том не имел привычки к употреблению спиртного, особенно днем. Сейчас он любовался приятным, самодовольным блеском шампанского. Вот это жизнь, восхищенно подумал он. Увидели бы его сейчас парни с родной Делри-роуд! Они бы рухнули от изумления на землю.
– Ты никогда не спрашивала себя, почему я продолжаю встречаться с тобой? – спросил он Алексис, немного осмелев.
Том заметил в глазах Алексис искорку удивления, которую она тотчас погасила, кокетливо и миролюбиво улыбнувшись.
– Думаю, потому что я тебе нравлюсь, – сказала Алексис.
– Ты мне действительно нравишься.
– Тогда что тут загадочного? – Однако она насторожилась, приготовилась к атаке. – Не понимаю.
Он допил второй бокал шампанского.
– Скажем так. Возможно, ты мне нравишься, но у меня есть и другая причина для того, чтобы заниматься с тобой любовью. Более меркантильная.
Наполняя бокал Тома, она внимательно смотрела на него. Он заметил, что её собственный бокал оставался нетронутым.
– Другая причина? Какая именно, дорогой?
Она и прежде называла его дорогим, но сейчас это слово прозвучало почти зловеще.
– Ты должна её знать, – сказал Том. – Именно она заставила тебя принять участие в этом деле.
– В каком деле? О чем ты говоришь?
– Не притворяйся, Алексис. Тебе нет нужды разыгрывать неведение. Я все знаю. Можно сказать, что мы – соучастники.
Ее глаза округлились и потемнели от страха, но голос понизился до шепота.
– Соучастники?
– Преступления.
Она безуспешно попыталась рассмеяться.
– Право, Том, ты перебрал шампанского. Я понятия не имею, о чем ты бормочешь.
– Тогда почему бы тебе не спросить Харри?
При упоминании этого имени она замерла.
– При чем тут Харри?
– Это была его идея, верно? Весь план. Он разработал его. Но, кажется, он забыл сообщить тебе, что мне обещана треть всего навара.
– Треть? – растерянно повторила она.
– Почему ты так удивлена? Я заслуживаю этого. Хорошо сыграл мою роль.
– Какую роль?
– Я сделал вид, будто позволил тебе соблазнить меня, верно?
– Ты хочешь сказать
– Да, я знал, что ты попытаешься это сделать. Харри предупредил меня. Однако должен признать, что ты действовала тонко. Не бросилась сразу на меня. Повела себя противоположным образом. Заставила меня выполнить всю работу. Это был впечатляющий спектакль.
Она изумленно уставилась на него.
– Теперь ты видишь, что я – вовсе не тот доверчивый, по уши влюбленный паренек, за которого ты
