между родными братом и сестрой. Это означало, что они могли организовать убийство Сары и осуждение Иэна ради очевидной цели – чтобы убежать вдвоем, быть вместе, пожениться (после развода Алексис). Они никогда не смогли бы сделать это, имея общих родителей.
Внезапно Джинне пришла в голову одна мысль.
Что, если Алексис и Харри не знают, что они – двоюродные брат и сестра, а не родные?
Когда через несколько дней Джинна вернулась в дом престарелых к Джулиане, она знала, что это будет её последняя беседа в Пилгрим-Лейке. Больше говорить было не с кем. Она повидала всех, кто заслуживал внимания, и теперь хотела узнать, прав ли Чарли. Действительно ли Харри был усыновлен? И известно ли ему это? Захочет ли старая женщина раскрыть семейную тайну и сказать правду? – спрашивала себя девушка. У Джулианы не было никаких мотивов для такого признания, и это делало задачу Джинны ещё более интересной.
– Она ещё не оправилась полностью после своей недавней болезни, сказала медсестра, встретившая Джинну. – Пожалуйста, не задерживайтесь.
– Хорошо, – обещала Джинна.
Джулиана была в розовой пижаме и казалась более здоровой, чем во время предыдущего визита Джинны. В слабых глазах старой женщины появился новый блеск, и она пренебрежительно назвала вирусную инфекцию 'обыкновенной ангиной'.
Джинна собралась подвести разговор к главному вопросу, который привел её сюда, как вдруг Джулиана произнесла:
– Вы узнали, что Харри был усыновлен, да?
Джинна знала, что ей уже следовало привыкнуть к шокирующей прямолинейности обитателей Пилгрим-Лейка, но все равно эта фраза застала её врасплох.
– Да, я действительно это узнала.
– Кто вам сказал?
– Чарли Элиг.
Старушка засмеялась, словно услышала остроумную шутку.
– Молодой Чарли, да? Я всегда замечала, что он любит совать нос в чужие дела, слушать разговоры посетителей во время ленча. Что ж, он хотя бы держал рот на замке все эти годы. Надо отдать ему должное.
Удивленная, но обрадованная столь спокойной реакцией Джинна пошла в наступление.
– Харри знает, что его усыновили?
– О, Господи, нет! – Похоже, такая перспектива привела Джулиану в ужас. – Вы не собираетесь сказать ему это теперь, после стольких лет?
– Нет, конечно, нет. Пожалуйста, не беспокойтесь, миссис Маринго. Я просто пытаюсь разобраться в ситуации. Значит, по-вашему, Алексис и Харри до сих пор считают, что они – родные брат и сестра. Верно?
– Совершенно верно! – Джулиана энергично кивнула своей седой головой. – Луиза и Марк скрывали от них правду, и Луиза взяла с меня клятву молчания. Она очень любила Харри. Она боялась, что он не ответит на её любовь, если узнает, что она ему не родная мать. Больше никто здесь не знал, что Кей умерла в Рочестере. Мы изображали, будто она счастлива в браке и живет на Среднем Западе.
Джинна тихо заговорила:
– На самом деле Кей никогда не была замужем, верно, миссис Маринго?
– Да. – В глазах Джулианы появились слезы. – Поэтому мы помалкивали насчет усыновления, чтобы Марк мог защитить репутацию сестры. И Харри. Можете себе представить, как обращались бы с бедным мальчиком в Пилгрим-Лейке, если бы кто-нибудь узнал, что он – незаконнорожденный.
– Да, – сочувственно произнесла Джинна. – Ему бы пришлось несладко.
– Поэтому мы позаботились о том, чтобы никто не мог заподозрить, что Харри – вовсе не сын Луизы и Марка. Должно быть, этот Чарли Элиг подслушал мой разговор с Луизой. Иначе он тоже ни о чем бы не догадывался.
– Рочестер находится в штате Нью-Йорк?
– Да, дорогая. Севернее Пилгрим-Лейка. Почему вы спрашиваете?
– Не знаю. Это такая трогательная история.
Джинна решила обратиться в рочестерский отдел регистрации граждан с просьбой выслать свидетельство о рождении Харри. Поскольку в момент родов Кей не была замужем, её сын, очевидно, значился как Харри Маринго.
– Усыновили его также в Рочестере?
– О, да. Уилфред сразу же отдал новорожденного в дом малютки. Это произошло в ноябре 1932 года. Луиза и Марк, да будет земля им пухом, забрали его оттуда через месяц. На самом деле Харри старше Алексис меньше чем на семь месяцев.
– Как Луиза это объяснила? Такую маленькую разницу в возрасте?
Глаза Джулианы заблестели, как у шаловливой девчонки.
– Все очень просто. Луиза утверждала, что Харри старше Алексис на девять месяцев. Говорила всем, что он родился в сентябре, когда она ещё училась в колледже, где тайно вышла замуж за моего сына. Провести людей насчет возраста Харри не составило труда, поскольку он был большим малышом. Пять килограммов двести граммов! Он был настоящим гигантом!
