Все надолго смолкли и замерли. Это было одно из тех безумных мгновений, когда кажется, что вы перестали существовать, хотя вы отлично знаете, что по-прежнему живы. Вы слышите собственное сердцебиение и при этом ощущаете себя мертвецом. Вот что я испытывала.
– Кузен и кузина! – воскликнул Харри. – Это самое глупое и нелепое заявление, которое я когда-либо слышал. Ты приехала, чтобы сообщить нам это? Что мы – кузен и кузина? Ты слышала, Алексис? Кузен и кузина! Эта девушка – чокнутая, слабоумная, у неё не все дома, ей место в психушке.
Харри охватила истерика. Его голос и взгляд явственно говорили мне об этом. Слова Джинны несли в себе такую угрозу, что если они были правдой, я не представляла, что Харри может сделать. Сама я на миг застыла в оцепенении. Я должна была следить за братом… кузеном? Может быть, Джинна и правда чокнутая. Ее заявление было весьма странным.
– От кого, черт возьми, ты услышала такую нелепую ложь? – спросила я.
– От Джулианы.
– Ей больше девяноста лет, – сказал Харри. – Джулиана – старуха. Господи, она уже в глубоком маразме.
– Я тоже подумала об этом, – согласилась Джинна. – Поэтому решила проверить её рассказ.
Произнеся эти слова, она схватилась за клапан сумки, а я – за нож для разделки мяса. Длинное лезвие заблестело в моей руке, прежде чем Джинна успела отпереть замок своего мешка. Ее глаза наполнились страхом.
– Я хочу лишь показать вам кое-что. Несколько документов. Алексис, положи, пожалуйста, нож. У меня нет оружия. Я просто хочу, чтобы вы взглянули на пару свидетельств о рождении и документы об усыновлении.
– Документы об усыновлении? – сказал Харри. – Кто, черт возьми, был усыновлен?
– Ты, – тихо ответила Джинна.
– Что?
– На самом деле ты – сын Кей. Кей Маринго. Сестры Марка. Покойной тетки Алексис. Кей умерла, рожая тебя, Харри. Потом Луиза и Марк усыновили тебя и воспитали, как родного сына.
– Нет! Это неправда! Это не может быть правдой! Это наглая ложь! Разъяренный Харри вскочил. – Ты приехала сюда, чтобы обманным путем заставить нас признаться. Алексис была права насчет тебя. Она всегда была права. К сожалению, я не слушал её. Ты – подлая лгунья!
Джинна протянула бумаги.
– Посмотри это, если не веришь мне. Алексис родилась всего через семь месяцев после тебя, Харри.
– Через девять месяцев, – сказал он.
– Нет, семь.
У Харри задрожал голос.
– Даже если Алексис родилась через семь месяцев после меня, как ты утверждаешь, это ещё ни о чем не говорит. Она могла родиться преждевременно. Женщины часто рожают недоношенных детей.
– Да, – согласилась Джинна. – Но тогда почему Луиза и Марк лгали вам? Почему они утверждали, что ты родился в сентябре? Если вас разделяли только семь месяцев, почему они не сказали вам правду?
– Откуда мне знать? Может быть, потому что это выглядело бы немного подозрительно.
– Верно. Это действительно выглядело подозрительно. Это было стопроцентным обманом. Ты родился в ноябре 1932 года. Луиза Маринго не была твоей матерью, – сказала Джинна. – Она была твоей тетей по мужу. А Марк не был твоим отцом. Он являлся твоим дядей. И родился ты не в сентябре. Они сказали тебе неправду. Посмотри свидетельство о рождении. Здесь стоит твое имя. Посмотри эти документы об усыновлении. Взгляни!
Харри взял бумаги, и его лицо побелело. Мне не было нужды читать через его плечо, чтобы понять, что Джинна сказала правду. Ужасную, мучительную, невероятную правду. Мы с Харри никогда не были братом и сестрой, хоть нас и заставили в это поверить. Мы стали жертвами невообразимого обмана, невообразимой шутки!
Я сидела здесь, пытаясь думать, сохранить рассудок, не потерять власти над раздиравшими меня эмоциями, но потрясение от слов Джинны породило цепь ужасных сожалений. Мне хотелось плакать, кричать, умереть. Вместо этого я просто сидела, жалея о многом.
Мы изначально обладали тем, к чему стремились, но не сознавали этого. Никто не сказал нам правду. Все лгали нам. Моя мать, мой отец, Джулиана. Лжецы! Лжецы и воры, обокравшие нас, погубившие нас, превратившие нас в бездушных убийц, сексуальных банкротов, эмоциональных мертвецов. Эти негодяи погубили нас. Я радовалась тому, что моя мать и отец умерли, торопила смерть Джулианы. Я бы с радостью задушила её сама. Я чувствовала, как мои руки сжимаются вокруг её старого лживого горла… Силы начали покидать меня, их вытесняло ощущение огромного, парализующего горя. Ощущение потери. Наши жизни были бессмысленно сломаны. Если бы кто-то сказал нам правду, мы могли быть счастливы.
Внезапно Харри снова вскочил с кресла, сбросив проклятые бумаги на пол.
– ВСЕ БЫЛО НАПРАСНЫМ! МЫ УБИЛИ ИХ ВСЕХ НАПРАСНО! НАПРАСНО! PARA NADA!
– Харри. – Я коснулась его руки, но он не замечал меня. – Пожалуйста, дорогой. Сядь.
Он не сел в кресло. Он продолжал кричать.
– МЫ СДЕЛАЛИ ВСЕ НАПРАСНО. Я НАПРАСНО УБИЛ ПОЛЕТТ И РОУЗ. ТЫ НАПРАСНО УБИЛА САРУ. МЫ НАПРАСНО УБИЛИ ТОМА. НАМ БЫЛО НЕЗАЧЕМ УБИВАТЬ. АЛЕКСИС, ТЫ ПОНИМАЕШЬ, ЧТО Я ГОВОРЮ? ВСЕ ЭТО МЫ СДЕЛАЛИ СОВЕРШЕННО НАПРАСНО. НАПРАСНО. НАПРАСНО. НАПРАСНО. НАПРАСНО. НАПРАСНО…
