«В чем дело, Чейн? Ведь, кажется, ты оставил меня».
«Послушай, Врея. Ты должна возвратиться…»
«Нет. Еще слишком много надо посмотреть… Нет конца, Чейн, никогда нет конца. Разве это не чудесно? Никогда…»
Теперь он знал, что должен сказать.
«Но конец наступит, Врея. Очень скоро».
«Как? Почему?»
«Хелмер. Он уничтожит Свободное Странствие, если мы не возвратимся и не остановим его. Свободное Странствие исчезнет навсегда, а с ним и мы. Поспешим, Врея!»
«А твои друзья?» — спросила она раздраженно.
«Их недостаточно. Они нуждаются в нас, всех нас… Рауле, Саттаргхе и Эштоне тоже. Позови их, Врея. Поищи их. Скажи им, чтобы они возвращались, скажи им, чтобы они поспешили, пока Хелмер их не уничтожил».
Ей передалась часть его страха. Он мог чувствовать это по ее словам.
«Да, тот способен это сделать. Он говорил, что сделает. Уничтожит Свободное Странствие, уничтожит наши тела… и мы умрем. Нельзя позволить ему этого…»
«Тогда спешим!»
«Куда ты летишь, Чейн?»
«Назад, — сказал он. — Назад, чтобы помочь бороться».
И он, бестелесный страх, помчался назад через поющие звезды к Аркуу, к полой горе, где мертвым или спящим лежал человек по имени Морган Чейн…
XVI
Чейн проснулся от грома, раскаты которого отозвались вдалеке эхом и тут же набрали новую силу. Хотя, впрочем, было бы неточно называть эти звуки громом. Он попытался открыть глаза, чтобы увидеть, что произошло.
Да, у него были глаза, человеческие глаза вздрогнувшие от ослепительного блеска солнца. У него снова была человеческая плоть; его кости ныли от боли после слишком длительного пребывания в одной и той же позе — неподвижном лежании на твердой решетке.
Он возвратился.
Какой-то период он лежал не шевелясь, прислушиваясь к собственному дыханию, к звукам циркулирующей в венах крови. Для того, чтобы удостовериться в новом состоянии и проверить свои человеческие данные, он стиснул руки и был так благодарен за их чувствительность, что даже боль стала радостью. Затем он заставил себя открыть веки и изумленно уставился наверх.
Наверху шахтного ствола он увидел желтый круг дневного света; яркое солнце заставило его прищуриться. Дневной свет? Стало быть прошло…
По косой наклонной траектории в шахтный ствол влетел сверху небольшой предмет. Он приподнялся, чтобы рассмотреть его, как предмет ударился в верхнюю стену шахтного ствола и взорвался. Звук взрыва вызвал чудовищное отражение в огромном колодце. Именно такой гром он и услышал, а теперь, когда окончательно пробудился, звуки взрыва грозили порвать его барабанные перепонки. Мелкие осколки металла свистели рядом.
— Чейн!
Это был голос Джона Дайльюлло. Звучал он отчаянно и откуда-то издалека.
— Чейн, вставай!
Чейн, словно пьяный, повернул голову и увидел Дайльюлло. ОН был вовсе недалеко, у самого края решетки, на металлической дорожке над пропастью.
Чейн сказал и, как ему показалось, вполне осознанно:
— Нельзя тут стоять, Джон. Тебя ударит.
Дайльюлло с опасной близостью наклонился к нему.
— Уходи с этой решетки. Ты слышишь меня, Чейн?
Чейн осмотрелся вокруг. Врея по-прежнему лежала неподвижно. Так же лежали Эштон, и Рауль, и Саттаргх. Она не смогла еще найти их, чтобы затем уговорить вернуться…
— Ты что, Чейн, хочешь снова туда? Тебя тоже затянуло подобно тем, над кем ты посмеивался?
— Нет, — ответил Чейн. — Нет, черт побери, нет! Этого больше не случится никогда.
Приподнявшись на руки и коленки, он начал двигаться. Вскоре он встал на ноги и, поддерживаемый под руку Дайльюлло, шатаясь, побрел по дорожке.
Сверху раздался новый удар грома,
— Что это? — пробормотал Чейн,
— Это оставшиеся три самолета Хелмера, — сказал Дайльюлло. — Они не могут проходить точно над шахтным стволом и поэтому обстреливают его с короткой дистанции реактивными снарядами, пытаясь уничтожить Свободное Странствие и нас.
Чейн посмотрел вокруг, а затем вверх. На стенах, облицованных отполированным металлом, он не увидел даже царапины.
— Пока никаких повреждений, — сказал Дайльюлло, все еще придерживая и ведя Чейна по дорожке. — Мы укрылись в тоннеле. Но вот что касается тех тел на решетке, то их рано или поздно настигнут осколки снарядов.
— Она ведет их, — заметил Чейн. — Врея. По крайней мере, я думаю, что ведет.
Они достигли входа в тоннель. Внутри сидели Макгун, Гарсиа и три наемника. Чейн тоже сел, прислонившись спиной к стене. Они смотрели на него как-то странно, почти и страхе.
— Ну, что там было? — спросил Боллард.
— А-а, ты теперь веришь, — сказал Чейн.
— Думаю, должен верить. Как это воспринимается? Чейн покачал головой и не сразу ответил.
— Когда я был ребенком, отец часто говорил мне о рае. Мне не нравилось его назначение. Красота и блаженство, это ладно, но все остальное — отсутствие физического бытия, шатание без дела, если не считать, что при этом чувствуешь себя святым — все это казалось ужасно бесполезным. Это не по мне. Поистине, не по мне, — Чейн умолк и добавил:
— Там было что-то похожее на такой рай.
Он оглянулся назад на решетку, мерцавшую вдали на солнечном свете. Ни одна из четырех фигур на ней не шевелилась.
В верхней части колодца раздался очередной взрыв, и спустя секунду, последовал еще один.
— Судя по взрывам, — прокомментировал Боллард, — Хелмер, должно быть, пустил в ход все три самолета.
Макгун ухватился за эти слова:
— Тогда почему бы нам не уйти через тоннель и не сбежать, пока они там вверху?
— Потому, — ответил Дайльюлло, — что у нас нет того, ради чего мы сюда прибыли. Нет Эштона.
— Но неужели вы не понимаете, — взмолился Макгун, — что Хелмер никогда никому из нас не позволит уйти отсюда живым?
— Понимаю, — ответил Дайльюлло. — Но, несмотря на это, мы не уходим.
— Тогда я уйду один, — пришел в ярость Макгун. — К черту Эштона. Я ухожу!
— Пожалуйста, вперед, — заявил Дайльюлло. — Буду только рад, что не услышу больше причитаний. Но должен предупредить: Хелмер, несомненно, оставил пару человек, чтобы уничтожить каждого, кто
