– Нет, не можете. Повторяю, нельзя. – Впервые в голосе Флэкса прозвучало что-то похожее на волнение. – Прежде всего мы должны определить степень ущерба.
Патрик включил интерком:
– Все слышали, что сказал Центр?
– Я слышала, но ничего не поняла, – ответила Коретта.
– Произошел сбой в работе одного из двигателей, – объяснил Патрик. – Размер ущерба выясняется. Как вам известно, наш двигатель состоит из четырех секторов, функционирующих одновременно. Один из секторов вышел из строя, все его датчики не работают. Полагаю, произошел какой-то серьезный сбой…
– Ты хочешь сказать, что он взорвался? – спросил Элай.
– Да, это возможно. Но как бы то ни было, остаются три остальных.
– Это ты так думаешь.
– Элай, заткнись, ради Бога. Мы пока еще не знаем, что у нас есть, а чего у нас нет. Давай сначала выясним это, а паниковать будем потом. У нас остается достаточно топлива, чтобы произвести маневр, и, кроме того, мы находимся уже на орбите. Единственная проблема, стоящая сейчас перед нами, – это вращение вокруг собственной оси. Я прекращу его, как только получу разрешение от Центра.
– Вы говорите, что мы уже на орбите, – медленно сказал полковник. – Могу ли я спросить, что это за орбита? Патрик заколебался.
– Я точно не знаю. Постараюсь получить данные о ней как можно скорее. Мы находимся на высоте примерно 140 километров и вращаемся вокруг Земли с периодичностью 88 минут.
– 85 миль – это недостаточно высоко, – заметил Элай.
– А по-моему, выше некуда, – вмешалась Коретта.
– Достаточно, достаточно, – сказал Патрик, стараясь не выдать своей тревоги. – 99% земной атмосферы уже под нами. А теперь я должен выйти на связь с Центром.
Прошло еще пять минут, прежде чем Центр управления полетом сообщил, что компьютеры обработали всю поступившую информацию.
– Хорошо, «Прометей», – сказал Флэкс. – Вам разрешается стабилизировать движение корабля. Советую экономить топливо.
– Это я понимаю, – ответил Патрик. – Приступаю к маневру.
Этот маневр не предусматривался первоначальным планом. Топливо, которое потребуется для его осуществления, предназначалось для стабилизации корабля на окончательной орбите. Но если не прекратить вращение «Прометея» вокруг собственной оси сейчас, то достичь этой орбиты так и не удастся. Придется обойтись минимумом горючего и надеяться на то, что его хватит для последующих маневров. Патрик коротко нажал на кнопку зажигания, и вращение уменьшилось, но не прекратилось.
– Придется еще раз, – сказала Надя.
– Сам вижу, – угрюмо буркнул Патрик. – Внимание, включаю.
Еще несколько коротких манипуляций реактивными маневровыми двигателями, и вращение было окончательно остановлено. В иллюминаторе медленно возник земной шар, единственный надежный ориентир, и остался на месте. Горизонтальные сенсоры произвели коррекцию и стабилизировались.
– В маневровых двигателях остался 71% горючего. Отличная работа, Патрик.
– Ну вот, а на окончательной орбите, по предварительному расчету, понадобится не больше 50%. Так что запас еще есть. – Уинтер включил связь. – Вызываю Центр управления полетом. Вращение остановлено, положение корабля стабилизировано. Есть ли данные о состоянии корпусных двигателей?
– Пока нет. Мы пропускаем программы через компьютер. Нужны еще кое– какие данные, прежде чем будет получен результат. Вы готовы выслушать наши рекомендации?
– Готовы. Только, Флэкс, давай побыстрей. Мне не нравится эта орбита, я хочу отсюда выбраться как можно скорее.
– Вас понял. Включите ваш п-20 в режим с-64. О результатах немедленно сообщите.
Пока Патрик проверял схему и вводил команду в компьютер, Надя включила интерком и рассказала остальным членам экипажа о положении дел.
– Надя, можно уже отстегнуться? – спросил Григорий. – Хочется немного размяться. Меня тут клаустрофобия одолела.
В его голосе слышались первые признаки волнения – он звучал еще не панически, но уже с надрывом. Самые утомительные тренировки – все равно не более чем подготовительные упражнения. Главное испытание – сам космический полет, и к нему никогда нельзя подготовиться полностью. Надя уловила тревожные нотки в голосе Сальникова, но решила, что это может подождать.
– Пожалуйста, не отстегивайся. В любой момент мы можем снова включить двигатели – как только получим приказ компьютера. Если не пристегнуться, можно получить серьезную травму.
– А как насчет перекусить, Наденька? – спросил полковник. – Вы, наверное, даже по интеркому слышите, как у меня бурчит в животе.
– Ах вот что это был за звук, Володя. А я думала, что это двигатель сам включился. – Кто-то из членов команды хмыкнул на эту шутку, но смеха не последовало. – Боюсь, вам тоже придется потерпеть. Как только выйдем на орбиту, можете делать все, что хотите.
– Но мы ведь уже на орбите. – вмешалась Коретта. – Нельзя ли задержаться здесь чуть подольше? Какая разница? Извините, если я говорю глупости.
– Мы находимся на очень низкой орбите, – объяснила Надя. – Сразу над земной атмосферой. Мы вообще
