— Искоренить? — вскинулся Юстиниан. — Не смешите меня. Действия вашего Совета ни к чему не приводят, да и не могут к чему-либо привести. Если где-нибудь конфликт или война, вы 'замораживаете' их и больше ничего не делаете, потому что вам невыгодно, чтобы, например, вернулись беженцы или восстановился окончательный мир между конфликтующими сторонами. Вам лучше, если не мир и не война, ведь если вдруг вернутся беженцы, то ваши многочисленные миссии и офисы никому не будут нужны, следовательно, прекратится и финансирование! Тоже мне, голуби мира… Когда со Стана ушли торбиты, что вы сделали для восстановления мира? Ничего! Только летали взад и вперед на дорогих летающих танках и каждый месяц выступали на Совете, убеждая всех, что 'обстановка сложная, но стабильная'. Только не говорите, что поставляли гуманитарную помощь! Легко бросить нищему пару кредитов, когда в кармане лежит тысяча! Ваш долбаный Совет это организация-импотент, организация-паразит, потуги которого ни к чему стоящему не приводят. И знаете, почему? Потому что у вас нет единства, вы ненавидите друг друга, улыбаетесь друг другу на приемах, а про себя шепчете проклятия. Ненависть… это страшная вещь, настоящая зараза. Нельзя уничтожить ненависть в людских душах, можно лишь направить в нужное русло и не в коем случае не позволять людям тратить эту великую силу на мелкие склоки и глупые конфликты, от 'урегулирования' которых вы и кормитесь, словно корова у кормушки… Ненависть! У нее должна быть цель, а самое главное — необходимо эту цель дать народу, чтобы люди имели столь драгоценную возможность собрать свой гнев и выплеснуть его на что-то плохое и нечестивое, уничтожить это что-то!! И тогда все люди будут истинно счастливы,
— Интересная мысль, — выдавил из себя де Билл, с трудом подавляя зевоту. — С вашего позволения я отправлюсь к себе.
— Идите, идите, г-н посол, — усмехнулся Юстиниан. — Встретимся завтра, когда соблаговолите проснуться.
Де Билл пробормотал что-то насчет 'столь плодотворного и приятно проведенного дня' и под насмешливым взглядом диктатора стал спускаться вниз.
— Н-да, — проговорил Юстиниан, смотря ему вслед. — У этого даже ненависти нет… А ведь на Земле все такие. Эти ничтожества живут без ненависти в своих жалких душах, разве имеют они право на существование? Интересный и главное, актуальный вопрос! Очень актуальный… Почему подобные люди владеют всеми благами цивилизации, а на планетах вроде Стана люди пухнут с голода или не могут вернутся в свои дома, так как боятся за собственную жизнь? Чем они заслужили подобную участь? Мой отец всю жизнь работал как вол и умер, потому что у него не было денег на лекарства, а в это время богатые его ровесники, эти жирные паразиты, проводили 'достойную старость' на какой-нибудь курортной планете! Куда же смотрят Небеса?
Юстиниан Неожиданный покачал головой и погрузился в глубокую задумчивость. Иногда он поднимал голову, прислушиваясь к гулу толпы. При этом лицо диктатора освещалось странной улыбкой.
Между тем господин де Билл с трудом проглотил очередные куриные крылышки, поблагодарил принесшую обед мумияобразную женщину, и принялся строчить гиперпространственную радиограмму. Затем он уселся на кровать и пробыл в сидячем положении до самого вечера. Ответ пришел, когда де Билл зевнул в двадцать девятый раз. Посланник схватил капсулу гиперсвязи и нетерпеливо раскрыл ее. Достав ответ генерального секретаря, посол прочел послание, вдумчиво шевеля губами.
— Хм, — сказал де Билл, дочитав до конца. — Хм, — повторил он.
— Хм-м-м, — выразительно добавил он, наморщив лоб. Затем немного подумал и заключил: — Гм!
Выразив чувства по поводу ответа начальства столь оригинальным образом, де Билл стоически проглотил очередную дистрофичную курицу и запрыгнул в кровать, решив заснуть до того, холод доберется до его холеного тела. План увенчался полным успехом, и де Билл безмятежно прохрапел до самого утра.
— Я принес ответ, — заявил де Билл на следующий день, едва появившись перед Юстинианом.
— Да ну? — зачавкал морковкой диктатор. — Как оперативно работает Совет!
— У нас богатые традиции.
— Не сомневаюсь… Ну и что там Совет?
— Вы по-прежнему намерены разрушить статуи?
— Намерен.
— И ничто вас не остановит?
— Ничто!
— А деньги? — спросил де Билл.
— Деньги? — Юстиниан чуть не проглотил морковку целиком. — Какие еще деньги?
— Кредиты Конфедерации.
— На Стане земные деньги не ходят.
— Но на Земле и в колониях они в силе.
— Земля меня не интересует.
— Жаль, — вздохнул де Билл. — Ну а золото?
— Золото? — засмеялся Юстиниан. — И сколько же?
— Очень много.
— Как много?
— Вы будете довольны.
— Да? Отлично. А будет ли доволен мой народ?
— Конечно. Ведь на это золото можно совершенно преобразить Стан.
— Зачем? Здесь и так хорошо.
— Гм, вы уверены?
— Абсолютно.
— Гм, — де Билл потер кончик носа. — На эти средства можно построить школы и…
— И прославлять в них имя Небес? — засмеялся Юстиниан.
— Почему бы и нет? — пожал плечами де Билл.
— Дорогой мой господин посол! — проговорил Юстиниан. — Право, ваше хладнокровие и расчетливость импонируют мне. Но давайте рассуждать резонно… Мы, слуги Небес, относимся к Совету Свободных Планет с большим уважением, а также военной конфедерации ТУПО…
— При чем здесь ТУПО? — оскорбился де Билл. — Члены ТУПО также входят в Совет.
— Знаю. Но именно ТУПО оказывала нам помощь, когда на Стане бесчинствовали оккупанты с планеты Торба. Десять лет пытались они покорить наш гордый народ, но их подлые замыслы провалились. И глупо отрицать, что без оружия ТУПО мы бы не…
— И без негласной поддержки Совета! — хмуро напомнил де Билл.
— Вы правы, — усмехнулся диктатор, — без поддержки ТУПО и не менее драгоценной моральной помощи Совета мы бы никогда не прогнали торбитов. Захватчики ушли, и перед нами стала новая, не менее важная задача: построить прогрессивное справедливое общество! И я хочу спросить у вас, как можно требовать от людей смирения, честности и поклонения Небесам, когда каждый день они видят эти нечестивые статуи? Ну скажите на милость, что в них драгоценного? Уродливое нагромождение грубо обтесанного камня. Колоссам миллион лет? Так что же? Построившие их уже давно канули в лету. Если бы статуи что-нибудь стоили, их создатели не исчезли бы! Следовательно, они не заслуживали жизни…
— Но мы предлагаем вам золото, — вкрадчиво произнес де Билл. — А потом увезем колоссы на Землю.
— Вы серьезно? — изумился Юстиниан.
— Да… За несколько месяцев мы увезем статуи по частям.
Де Билл умолк, выжидательно смотря на задумавшегося Юстиниана. И в самом деле, почему бы Юстиниану не принять предложение Совета? 'Нечестивые' статуи покинут Стан, а Юстиниан получит золото, много золота. Конечно, Торба будет в ярости, но когда она не в ярости? Торбиты бредят былым величием, их поведение уже стало похоже на маниакально-параноидальное наваждение: любые действия остальных членов Совета кажутся им заговором против Торбы… Да, они будут в ярости. Но ТУПО пойдёт на все, лишь бы насолить торбитам. Де Билл еле заметно улыбнулся. Торба и ТУПО всегда недолюбливали друг друга, иногда больше, иногда меньше. С годами эта взаимная неприязнь превратилась в своеобразное
