симптомов генетических заболеваний, она и ее коллеги решили, что удача на их стороне.
Как и было до появления первого рака.
Язвочка на мизинце ноги Ти-Жана оказалась относительно медленно развивающейся демакарциномой, обычно легко излечивающейся. Изучив ДНК ее клеток, ученые ввели малышу корректирующие гены. Через пару недель неоплазменные клетки исчезли, и все мы, начиная с Терезы, Поля и Марка, облегченно вздохнули.
Колетт была далеко не столь оптимистична, хотя в тот момент предпочла не сообщать семье о своих опасениях. Сначала она предположила, что один, если не больше, вирусный вектор, примененный, чтобы снабдить Джека хорошими генами, мог активизировать ПО. Однако оставалось второе, более зловещее предположение: причиной рака могли оказаться инструкции таинственных «избыточных» генов. В таком случае Джек хранил схему своего уничтожения в ядрах всех клеток тела.
Менее чем через месяц, во время еженедельного исчерпывающего сканирования, которое Джек проходил в Хичкоковской больнице, обнаружился рак совсем иного рода. Злокачественная и гораздо быстрее развивающаяся мела-нома, вернее, две — в обоих яичках Джека.
Когда я услышал про это, моя собственная мошонка съежилась от сострадания. Я остался на всю жизнь бесплодным в результате тяжелого осложнения после болезни, перенесенной в подростковом возрасте, но, слава Богу, функционировал я вполне нормально, только вот сперма подвела. Хотя со временем появилась возможность восстановить в регенванне мои семявыводящие пути, я по личным причинам сделать этого не захотел.
Положение Джека, естественно, было куда хуже моего. Его рак не только разрушил бы его яички, но и привел бы к скорой смерти, если бы немедленно не были приняты самые решительные меры. На этот раз корректирующие гены оказались бессильны остановить процесс. И хотя опухоли были еще микроскопическими, тревожные симптомы указывали, что они вот-вот начнут давать метастазы, засеивая весь организм своими крохотными точными копиями. В 2053 году в тех редких случаях, когда у взрослого человека или подростка открывался метастазирующий рак, самым надежным лечением было помещение его в регенванну, где злокачественные «семена» нейтрализовались с помощью интенсивных процедур. Но Джек был слишком мал для ванны: такой курс лечения разрешался только по достижении половой зрелости. И чтобы избавить Джека от метастазов, выход был один: хирургически удалить оба яичка.
Семья была в отчаянье, хотя мы и знали, что с возрастом все можно восстановить. После операции Джек испытывал сильные боли, так как отказывался от анальгетиков, а Тереза впала в глубокую депрессию. Она поймала Колетт Рой и потребовала объяснить ей, откуда взялись онкогены. Колетт пришлось ответить, что точно они не знают. Какой-то неведомый фактор «оскорблял» ДНК малыша и вызывал мутацию протоонкогенов. Если причиной были вирусные векторы, использованные для первой имплантации генов, то врачи продолжат «починки», пока положение не стабилизируется. Однако не исключено, сказала она, что аномальные гены Джека сами содержат «включатели» рака… с встроенным механизмом замедленного действия. Была еще одна, очень маловероятная возможность, вызванная необходимостью подавлять действие летальных генов, пока имплантационная терапия не начала оказывать нужное действие. Если последнее верно, то сознательное метавоздействие Джека могло восстановить его здоровье… при условии, что он сумеет освоить соответствующие метапсихические программы.
Страхи Терезы не рассеялись, хотя Колетт попыталась ее ободрить, напомнив, как благополучно завершилось лечение Люка, старшего брата Джека. Но генетические аномалии Люка, возразила Тереза, были совсем другими, и рак у него ни разу не возникал. Этот прежде смертельный недуг к середине двадцать первого века уже легко излечивался, но былой страх оставался в силе. Что станет с Джеком, если раковое заболевание будет прогрессировать? Колетт ответила, что они займутся его лечением, как того потребуют обстоятельства. Но умолчала, чего может потребовать такое лечение.
Вскоре после операции Джека, по словам Колетт абсолютно удачной, Тереза дала в Москве концерт, на протяжении которого ее голос несколько раз срывался. Она тут же отменила все остальные свои выступления, запланированные на год вперед, и обосновалась в больнице рядом с палатой Джека. Она объявила, что не станет петь до тех пор, пока Джек окончательно не поправится. Вслед за этим Поль покинул дом на Саут-стрит и вновь поселился в своей конкордской квартире. Никаких внешних признаков нового крушения брака не было, но ни Марку, ни мне не требовалось электронного табло, чтобы разобраться в происходящем.
К середине июня маленького Джека признали здоровым, и они с Терезой вернулись в фамильный дом, где его всячески баловали и держали под неусыпным наблюдением. Через день его забирали в больницу для сканирования, чтобы в зародыше пресечь любую угрозу.
Когда начался летний семестр в Дартмуте и Марк сосредоточился на последнем рывке к своей цели — степени бакалавра, он решил, что больше не будет брать Джека в долгие прогулки, пока Колетт не убедится, что здоровье малыша стабилизировалось. Ти-Жан злился, что его держат взаперти, и Марк старался проводить с ним все свободное время и брать его немного погулять. Мари, Мадди и Люк, у которых начались летние каникулы, тоже как будто старались помогать малышу в его постоянных поисках новых знаний. Особенно Мадди, его вторая сестра, которой исполнилось тринадцать, так что впереди ее ждал заключительный учебный год в вермонтской школе Гранит-Хилл. Они с Джеком часами изучали цереброэнергетику — особое их увлечение — и заставили Марка объяснить им устройство его самодельного ЦЭ-шлема, продолжая допекать его, пока он не разобрал шлем на части и не растолковал назначение каждой детали.
Все шло прекрасно, но с начала августа первое действие драмы Джека Бестелесного стало приближаться к кульминации. Сканер выявил несколько десятков ультрамикроскопических раковых образований на длинных костях малыша, его тазе, ребрах и лопатках. Диагноз был «саркома Юинга», редчайший вид детских новообразований, очень быстро дающих метастазы. Обычно эти онкогены легко поддавались генной инженерии. Но попытка ввести Джеку заменяющую ДНК потерпела неудачу. Саркома Юинга у него отличалась от обычной и обладала иным плейотропическим механизмом, чем, без сомнения, объяснялось столько поражений одновременно. Для того чтобы разобраться в этом механизме, могли потребоваться месяцы. Множественность микроскопических опухолей и угроза метастазов не оставили Колетт и ее коллегам иного выхода, кроме ампутации рук и ног с интенсивной лазерной обработкой и химиотерапией остальных пораженных костей.
Когда Тереза узнала, что будет сделано с Джеком для спасения его жизни, никакие обнадеживающие заверения, что регенванна все исправит, не могли смягчить страшного удара. Она пришла в такое состояние, что ее пришлось держать на транквилизаторах. К чести Поля, он вернулся к ней и пустил в ход всю мощь своей целительной способности, чтобы возвратить ей душевное равновесие. Все пять недель после операции он провел с Джеком, передавая малышу программы самоисцеления, какие только были известны человечеству, плюс программы почти гуманоидных полтроянцев. Вдобавок он получил от Дени, а также из других источников новейшие программы метапринуждения и метасозидания и внушил ребенку принципы построения более сложных мультифункционных программ. Джек с благодарностью усваивал эти сверхсложные сведения и говорил отцу, что использует их, насколько сумеет.
Затем наступили осенние дни, сыгравшие такую критическую роль в дальнейшей жизни и Марка и Джека, что старший брат пробирался в больницу под покровом невидимости и выкрадывал малыша. Неуклюжее индейское приспособление для переноски Джека Марк и его приятели постепенно преобразили в достижение новейшей техники. А когда Джек подвергся ампутации конечностей и начал проходить курс химиотерапии, это приспособление и вовсе превратилось в портативную камеру интенсивной терапии, и только бледная лысая головка малыша виднелась сквозь прозрачный купол-крышку. Хичкоковские сестры, ухаживавшие за Джеком, подвергались принуждению, а затем гипнотически убеждались, что он ни на секунду не покидал палаты. Марк выбирал для экскурсий такое время, когда Колетт и другие врачи- операнты были заняты и не могли открыть их с Джеком секрет.
Обычно Марк уносил братишку из старой больницы и. отправлялся на север по Роуп-Ферри-роуд и дальше по тропинке, огибавшей поле для гольфа и нырявшей в овраг, прорытый в незапамятные времена Девичьим ручьем. Там они оказывались в царстве сосен и других хвойных, носившем название Сосновый парк. Я и сам до Метапсихического Восстания любил гулять в этом уголке, где на берегу великой реки
