трусливым старым ослом, пугающимся собственных фантазий. Но в смутном полузабытьи Роги вдруг припомнил, как оглядел такое же темное помещение и увидел жуткую картину: Шэннон О'Коннор Трамбле в объятиях Виктора, мерцающую в обводке фиолетово-синей ауры, пока чудовище высасывало ее жизнь. И как Вик ухмыльнулся, оторвав лицо от последнего источника жизненной энергии у основания ее позвоночника.
Виктор отбросил жалкую оболочку, оставшуюся от Шэннон, и подчинил себе Роги. Управлял им, как марионеткой, пока чистейшая случайность не помогла ему спастись. А потом вновь изловил его внизу под шале, когда завывал ураганный ветер и гора содрогалась…
Он медленно вошел в темный гараж и тут же завопил от ужаса, споткнувшись о старую переноску Марселя, которую он все собирался привести в порядок и отнести в церковь для следующей дешевой распродажи. Идиот! Забыл просканировать ниже колен. Если бы чудовища и вправду поджидали его в засаде, они могли бы вцепиться ему в щиколотки… Но хватит глупостей! В машину!
— Дядюшка Роги? Ты тут?
Он ахнул, подскочил, резко обернулся и чуть не забормотал всякую чушь от облегчения, увидев на фоне освещенного фонарем падающего снега перед гаражом фигуру девочки в красном лыжном костюме.
— Дядюшка Роги, это я, Мадлен. Я так рада, что нашла тебя! — Голос у нее был жалобный. — Ты не можешь зайти к нам? С Джеки что-то случилось, а Герта с Мари еще не вернулись из кино!
Роги стоял, держась за ручку наземной машины, нелепо разинув рот. С экономкой что-то случилось? Мадлен и маленький Люк одни дома? Если бы мысли у него не путались так…
— Дядюшка Роги, ну иди же!
— Да-да, конечно. Я иду.
— Побыстрее! — И она побежала вперед, а он, покряхтывая, торопливо шагал за ней. До дома Поля было полтора квартала — через Кэрьер-Плейс, мимо темной библиотеки… Мадлен уже почти добежала до двери. Роги с удивлением заметил яйцо сбоку от дома. Нет, не «мазерати» Поля. Кто в этом году обзавелся красным ролетом? Кажется, Анн? А Мадди сказала, что они с Люком дома одни?
Она уже была на крыльце, и дверь открылась, и он увидел еще одну девочку-подростка. Которая из двоюродных сестер? Лиана? Мишель? Полуэкранированные ауры делали их всех одинаковыми — просто дети переходного возраста.
— Быстрее, дядюшка Роги! — воскликнула вторая девочка.
Ворча себе под нос, почти протрезвев, он начал взбираться по заснеженным ступеням. Мадлен придерживала открытую дверь. Он увидел внутри каких-то мальчишек, чьи сознания проецировали тревогу и страх. Увидел позади них распростертую на полу плотную женскую фигуру в брюках и красном свитере.
Увидел, что ждут его у двери Мадди, Селина, Квинт и Парни.
И вспомнил.
Роги остановился. Глаза у него выпучились, рот беззвучно открывался и закрывался, и он ухватился за столбик крыльца, чтобы удержаться па ногах.
— Быстрее! — крикнул кто-то из них. — Джеки словно бы не дышит. Войди же!
Роги медленно покачал головой.
— Если не войдешь сам, — сказала Мадлен, — мы тебя затащим,
Он почувствовал ее принуждение, поддерживаемое остальными тремя. Но метаконцерт Гидры расстроился, потому что они тоже были полны страха. Он резко поставил психоэкран, и они потеряли его.
Он в ужасе закрыл глаза, чтобы не видеть их, а его сознание отчаянно воззвало сначала к Марку, потом к Джеку и, наконец, к Фамильному Призраку. Роги зубами содрал перчатку с руки и сунул ее под парку в карман брюк. Метаконцерт Гидры сформировался заново — она пыталась придать четверым силу пятерых.
— Ничего у тебя не выйдет, черт тебя дери! — крикнул он вслух и высвободил из кармана позвякивающую связку ключей. Все еще отчаянно хмурясь, он поднял высоко кольцо с брелоком — красный, вроде бы стеклянный шарик в серебряной клетке. Брелок, который все дети в шутку называли Великим Карбункулом. Брелок, который дал ему Фамильный Призрак, брелок, который чудесным образом засверкал и вызвал Вторжение…
Даже сквозь сомкнутые веки Роги увидел яркую вспышку, услышал вопль юных голосов и сознаний, который внезапно оборвался.
Он стоял в гараже возле своей наземной машины.
Ист-Саут-стрит была окутана тишиной. Валил густой снег.
— Sacre nom de nom — приснилось мне, что ли?
В руке он сжимал ключи. Одна перчатка куда-то пропала. Он еле открыл дверцу, упал на сиденье, включил двигатель и задним ходом выехал на заснеженную мостовую. Почему-то решетки оттаивания еще не включились. Вероятно, чертовы сенсоры забастовали.
Раздался громовой удар. Роги ошеломленно посмотрел в сторону дома Поля. Нет, не гром, не взрыв, а звуковая ударная волна. Ролет, взлетающий с недозволенной скоростью, исчезнувший в белых вихрях за одну секунду!
Никакого телепатического отклика.
Роги повторил свой мысленный крик, потом в отчаянии выругался. Неужели оба спят? Что ему делать? В старом «вольво» нет телефона, а его ультрачувства слишком затуманены и смогли проследить яйцо в воздухе лишь на несколько сот метров. И регистрационный номер он не определил.
К черту паршивцев! Он нужен Джеку. Роги с таким ожесточением рванул вперед, что чуть не задел молоденькое деревце, но затем справился с машиной и с собой и понесся по Мэйн-стрит. Каждые две-три минуты он дальнировал Джеку, не получал ответа и все больше волновался, хотя и прекрасно знал, что малыш, засыпая, замыкается в непроницаемом метаприюте.
Роги объехал парк, повернул на север по Колледж-стрит и пронесся мимо Олд-роу, часовни Роллинза, Сил-Хилла. Еще совсем немного. Свернуть на Мейнард, а потом на больничную автостоянку. Здесь улицы нагревались, и от мостовой поднимался пар. Снег смешивался с паром, и уличные фонари выглядели туманными пятнами желтого света, фары Роги отбрасывали два белесых конуса, а те окна больницы, которые светились, выглядели зеленовато-голубыми и бледно-золотистыми — все, кроме одного: оранжево-красного, как заходящее солнце.
Роги окаменел возле своей машины, уставившись на это окно.
Из-за угла выскочила машина, завизжала тормозами рядом с ним, с шипением опустилось стекло в дверце, и он с изумлением услышал крик Марка:
— Садись! Подъедем к запасному выходу.
И тут до них донесся приближающийся вой сирен. Это были пожарные машины.
42
ИЗ МЕМУАРОВ РОГАТЬЕНА РЕМИЛАРДА
Охранник мгновенно оторвался от книги-плашки, едва открылась дверь лифта, но тут же расслабился, узнав важную особу, которая направилась к нему с тревожным выражением на лице, проецируя непререкаемый авторитет и необоримое принуждение.
— Сейчас подъедет доктор Колетт Рой. Электрограмма Джека на мониторе внушает некоторые опасения. Возможно, он в критическом состоянии. Быстрее! Отоприте дверь!
Охраннику и в голову не пришло отказать… хотя, как он сам позднее подтвердил, ему было четко
